Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории
Шрифт:
Словом, не всё произошедшее следует признать полноправно эволюционным и исторически оправданным. Ибо, того, что произошло, могло не быть, но имело (и будет ещё иметь) место по произволу морально несовершенного и необузданного в своей агрессивности homo sapiens.
Несомненно и то, что «молнии истории», даже оставляя после себя «пепел», не всегда несут с собой гибель. Выжигая из исторической жизни «сухую траву» и издержки старого, они порой создают новые цивилизационные парадигмы, дают рост новой культуре, формируют целесообразные экономические устои. Это, не оправдывая огульный слом старого, лишь настаивает на снесении ветхого и нежизнеспособного, не дающего жизнь новому. Вместе с тем, освещая историческую жизнь, а когда и обжигая тело человечества, «молнии» эти не редко оставляют глубокие клейма в теле народов, которые порой не стираются и в веках, ибо мощные разряды их поражают народы, страны и государства…
Иное происходило на Руси, в которой христианство греческого обряда, споря с язычеством, всё активнее проникало в жизнь народа. Снятие зависимости от тюркских ханов
Надо сказать, последний и в условно-государственный период (т. е. период становления государств) средневековой Европы провидел свои политические ориентиры и экономические выгоды. Приоритеты в ведении внешних дел появились позднее, когда в европейских странах развилось политическое сознание. Тогда и пришлись ко двору идеи в духе милитаризированного Ордена Иезуитов. Именно тогда – и не без усилий Ордена Игнатия Лойолы – Церковь превратилась в инструмент политической власти. С новыми реалиями пришли и никогда уже не ослабевали интересы Запада к России. Начало XX в. озарили мегаисторические, по-своему масштабу, события, центр которых в результате «атлантических» игр сместился в Россию. Именно там, на алтаре поместной ненависти принесены были чудовищные жертвы, рядом с которыми меркнут религиозные войны Европы и, тем более, одиночные «огни» Священной инквизиции.
Рубеж XIX–XX вв. подвёл своеобразную черту под развитием всей европейской цивилизации – великой и вдохновенной в творчестве, разумной в государственном и социальном устроении, рациональной в технических достижениях и дерзновенной в научных изысканиях, отважной в географических открытиях. Но, проявляя замечательную активность во многих областях человеческой деятельности, «европейский мир» добивался своих целей волюнтаристскими методами, а потому его историческое развитие закономерно венчали противоречия, среди которых в конечном итоге возобладали наиболее жёсткие. Став следствием многовариантного смещения духовных и моральных критериев, характерного непримиримостью в мировоззренческом отношении, материалистичностью в тенденциях мироустроения и алчной расчётливостью в достижении поставленных целей, – эти противоречия привели к двум потрясшим основы мира войнам XX в.
Что касается конкретно России, то задолго до этого в Стране заявили о себе события, в цепи которых «великий октябрь» был лишь одним из звеньев. Потому чрезмерно фокусировать внимание на «октябре» не верно, не продуктивно и даже вредно. Крушение жизнеустройства России пошло по трещинам, которые обозначили себя во времена весьма давние.
На них и следует обращать самое пристальное внимание. Поскольку, лишь войдя в поле «старой» информации, можно осознать последующие явления отечественной жизни. Словом, стратегия исторического анализа, исходящая лишь только от «злобы» Новейшего времени, не вполне достаточна и без специальных пояснений способна ввести в заблуждение. Поэтому нам никуда не деться от анализа эпохи формирования политического пространства России. Никуда не деться от того факта, что две Мировые войны были походом Запада на Восток, коим первый видел прежде всего Россию. Потерпев поражение в битвах не на жизнь, а на смерть, Запад откатился на свои рубежи, зализывая раны и латая прорехи в геополитике и военной стратегии.
Сделаем первые выводы.
Результаты I Мировой войны предсказуемо усилили противоречия и связали их в мёртвый узел, «развязанный» катастрофой в середине 1930 гг. Результаты II Мировой, не разрешив старую «злобу дня», лишь ускорили пересмотр политической, экономической и финансовой карты мира. С учётом промахов в преддверии, ходе и итогах войны, отредактированный Запад приступил к созданию новых идеологических конструкций и политических стратегий. Тогда же вновь обозначили себя, были «окончательно» сформированы и политически заявлены давние амбиции «давних учителей» России. Ибо, как раньше, так и сейчас, Страна остаётся предметом политической оккупации и «сырьевых (в давние времена – «меховых» и «пеньковых», а нынче – газо-нефтяных) воздыханий» пресловутого Запада. Между тем обе Мировые войны, являя собой единый политический силуэт, в причинно-следственной связи раскрыты далеко не во всём. Поэтому – не установленные и не проявленные в полной мере – эти следствия продолжают заявлять о себе и по настоящее время… Словом, рассматривая
Глава вторая
Россия в современном мире
«Живём мы в ужасно сложное время, в истории человечества таких периодов не было. Сейчас для судьбы страны, для судьбы мира решаются очень важные вещи, глобальные вопросы решаются… В будущей туманности нас ждут катаклизмы, поверьте… Рушится дом. Слышите, как трещат швы в нашем общем доме? Повторяю, никогда в истории, в мире не было такого исторически ответственного периода, как сейчас»
XXI в. открыл собой новое тысячелетие и, наверное, как всякий другой, заронил в душах людей веру в то, что опыт его преобразуется наконец в некое позитивное качество; когда, говоря устами чеховских героев, – «жизнь станет невыразимо прекрасней» и «мы увидим небо в алмазах»…
Однако иллюзии литературных персонажей – живых отображений вечно мечущихся между реальным и придуманным миром интеллигентов – не оправдали себя. Прозревший после «великого октября» Максимилиан Волошин в ужасе писал о том, что духовные ценности и саму российскую быль «замызгали на грязных площадях», «распродали на улицах», идеалы заболтали в напыщенных и безжизненных «эстетиках», «пролузгали, пропили» и выплюнули на гноище общественной жизни.
Гноище это никуда не делось, не исчезло и «пропивание» России. Остался тяжким и груз нерешённых проблем.
Но и в остальном мире, сила, как и встарь, оставалась одним из главных способов решения спорных вопросов, которые множатся ввиду иллюзорности силы. И это естественно. Закон причинно-следственной связи действует и будет действовать до тех пор, пока человек, реализуясь в рамках своей природы, остаётся собственно человеком. Однако ущербность благих намерений, коренясь в несовершенстве его природы, зависит не только от невозможности изменить её сущность. «Ущербность» эта находит своё объяснение в малой осведомлённости о внутренних движущих силах человеческой натуры и неумении владеть лучшими её свойствами. Именно поэтому некогда расковыренные неверной клюкой разума иллюзии «свободы», «равенства» и «братства» обернулись политическим беснованием. Так и должно было произойти. Лишённая моральных скреп, освобождённая сумма пороков всегда реализовывает себя в стремлении к свободе через устранение прежнего уклада и критериев нравственности.
Дефектные составляющие в своём историческом продолжении закономерно ведут к ещё большим погрешностям. Требование равенства перед законом – справедливое, но в реальности труднодостижимое – свелось к упрощению качеств и категорий в их высоком значении. Это привело к прогрессирующей деформации наиболее «простых» из них и в конечном итоге обусловило диктатуру тотального равенства, через «разруху в голове» неизбежно ведущую к духовному и нравственному хаосу. Ибо ум уравнивается с глупостью, талант с бездарностью, а доблесть, оказавшись беспризорной, разрушает этические пределы мужества и становится сродни беспределу. Яд видится лекарством, а болезнь воспринимается нормальным состоянием. Не имеющие аналога в живой природе, процессы отчуждения от эволюционной жизни размыли моральные критерии и нравственные мерила, ограничив бытие человека потребительскими интересами. Некогда актуальные вопросы: свобода от чего? и свобода для чего? – позабылись. Путаница в мозгах стала нормой, а поводыри общества, сами плетясь на ощупь, возомнили себя ясновидцами. Общество не только загнало себя в клетку материализма, но и намертво приковало себя к ней. И то, что клеть эта, как и цепи, подчас невидимы, не должно никого обманывать. Виртуальное могущество «цепей» таково, что не чувствовать их тяжесть могут лишь теряющие в себе человека. Именно это и происходит. Становится всё меньше оснований внешнюю цивилизацию считать, собственно, человеческой. Ибо из неё активно вычитается непосредственно людское – то, что отличает человека от животного, а именно, – духовные ценности. Их место в «продвинутом» обществе занимает этика инновационно-массового культурного суррогата, а социальная обходительность лишь маскирует формы продуманного маркетинга. Некогда провозглашённая «свобода без берегов» на поверку оказалась рабством без берегов, что стало возможным вследствие подмены свободы – несвободой. Из печатной краски перекочевав в Сеть, она всё активнее запутывает человека в своих тенетах. Для уяснения механики этих процессов необходимо, заново взглянув на как будто хорошо известные события, понятия и категории, осмыслить их нравственным умом. Ибо выбор возможен лишь, когда руководствуешься ясными моральными критериями, в этом случае зная, что делать и куда идти.