Цепная реакция
Шрифт:
В вершине дуги появилась жирная точка.
– …откуда у вас два пути: примирение…
Из точки на дуге вправо вверх метнулась линия со стрелкой, на конце которой старший лейтенант начертала жизнерадостный плюсик.
– …или окончательный разрыв!
Влево вверх из той же точки ушла точно такая же стрелка, только заканчивалась она уже жирным, совсем не внушавшим оптимизма минусом.
– Сейчас, после вашей последней встречи, Лена ждет от тебя активных разрушающих действий. А ты, напротив, предлагаешь перемирие, тем самым локализуя
В подтверждение сказанного Надежда обвела композицию почти идеальной окружностью.
– Ну, понял?
Анатолий тупо уставился на рисунок. С листка бумаги на него глядела грустная-прегрустная рожица. Вылитый Белый клоун, только что под одобрительный гогот зрительного зала получивший от своего Рыжего друга очередную оплеуху и готовый вот-вот расплакаться.
– Не-а, не понял…
– Тогда просто делай то, что скажу.
Следователь Воронова, нареченная при рождении Светланой, вынула из принтера отпечатанный протокол допроса и протянула его сидевшей напротив пожилой женщине:
– Прочитайте, пожалуйста, и внизу, на каждой странице, против своей фамилии распишитесь.
– Да верю я вам, зачем читать, – отмахнулась та, но взяла авторучку. – Все как есть рассказала, ничего не придумала… Вы только насчет собаки позвоните обязательно. Нельзя же так! Там, в песочнице, дети играют, а он своего волкодава гадить приводит. Я говорю: «Что ж ты делаешь, паразит?!» А он меня – матюгами… Никакой управы нету!
– Да-да, я помню. Сегодня же поговорю с участковым… А вы не забудьте насчет завтра, хорошо?
– Не забуду. К часу приеду, как обещала…
Проводив женщину до проходной, Воронова вернулась к себе, перечитала протокол и пододвинула к себе телефон.
– Алло, Андрей?.. Все в порядке… Да, говорит, что узнать сможет… А что приметы? Здоровый мужик, мордастый. Она больше машину запомнила. Большая, черная и фонарями вся увешанная. Даже номер светится… Да понятно, что Федин – кто ж еще? А главное, он выходил от Березина в начале двенадцатого. Что четко совпадает с данными экспертизы по времени смерти… Да. Пока…
Положив трубку, Светлана вспомнила, что забыла попросить Бухарова связаться с участковым. Надо старушке помочь, раз уж обещала…
Словно услышав ее мысли, телефон зазвонил сам.
– Андрей, я хотела… – начала уже она, но ее вдруг перебил грубый мужской бас:
– Я тебя предупреждал. Сегодня в три – жди сюрприза…
– Погодите, вы о чем? Я…
Но из трубки уже летели издевательские короткие гудки. Как будто включился таймер бомбы.
– Да ведь это же элементарно, Репин! – теряла терпение Михайлова. – Объясняю снова. Согласно Юнгу, в психологии есть три основных дихотомии…
– Три… чего? – не понял Репин.
– Ди-хо-то-ми-и. И важнейшая из них – «мышление – чувство». Сейчас такой момент, когда должно доминировать мышление, а ты вдруг сыграешь на чувствах. Попросишь прощения. Это примерно как на раскаленный металл плеснуть холодной водой… Понял?
– Не-а! – упорно стоял на своем Репин. – Ее всякие козлы лапают, а я прощения просить должен? Твой Юнг, часом, ничего не напутал?
Психологиня перешла в наступление:
– Отставить самодеятельность, капитан! Внимание на сцену. Выход профессионалов! Итак… Что Лена любит?
– А шут ее разберет… Барбекю, наверное. И круизы на теплоходах.
– Нет, точно – козлы… Все до единого… – закатила глаза Надежда. – Цветы какие???
– А-а-а… Розы. Желтые.
– Слава богу, ответ принят… А вино?
– Красное сухое. «Мерло» чилийское.
– Значит, так. Покупаешь бутылку «Мерло» и букет желтых роз, идешь к ней, извиняешься и просишь вернуться.
– Ну, знаешь… – возмутился автор зарисовки «Пленных не брать». – Насчет «попросить вернуться» – базара нет. Это я и без трихомонады готов. Тьфу, дихотомии… А вот за что извиняться – ни ты, ни господин Юнг мне так и не объяснили.
– Делай, что говорят, и не задавай идиотских вопросов! Когда она обычно с работы приходит?
– Когда как. Но чаще всего в девять. Как все ненормальные люди.
– Вот чтобы ровно в половине девятого был у нее. С вином и букетом. И ждать, сколько потребуется…
Михайлова хотела добавить еще что-то, но тут в «психушку» влетел взъерошенный Быков:
– Пикассо, блин! Я тебя по всей базе ищу, а ты тут шашни разводишь! Вон – уже и портретик нарисовать сподобился…
Леха схватил со стола начертанную психологиней диаграмму развития взаимоотношений супругов Репиных, выполненную в строгом соответствии с фундаментальными положениями Карла Юнга.
– А что? Вылитая Надюшка! Узнаю руку мастера Зеленоградского кирпичного завода…
– Тебе что здесь надо?! – раздосадованная Надежда отобрала у непрошеного гостя рисунок.
– Не «что», а «чего». Падежов не знаешь. А точнее – кого. Его вот… – Быков ткнул пальцем в друга. – Вставайте, граф, нас ждут великие дела! ЧП в городе. И как раз по твоей части…
Подполковник ФСБ Виктор Эдуардович Гаврилов с трудом сдерживал нараставшее раздражение. Ну, взрыв… И – что? Какого лешего их сюда столько понаехало? Кроме них, чекистов, здесь и менты – из города и из района, и прокуратура, и МЧС, и мэрия… И, разумеется, телевидение. Как же без него? Событие ведь вселенского масштаба… Башни-близнецы…
И каждый воображает себя центральной фигурой. На деле же «восемьдесят – двадцать». Универсальный принцип, который еще никто не отменял. Реальным делом занято не больше двадцати процентов из тех, кто сейчас суетится возле обезображенного остова легковой машины и на оцепленной ОМОНом прилегающей территории. Остальные восемьдесят – просто балласт. Приехали сюда только для того, чтобы засветиться на месте происшествия, а потом доложить высокому начальству о своем личном участии в расследовании.