Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Шрифт:
Поубивали дети скульпторов втихую из негромких винтовок».
— Я понял! — сказал он.
Ли стояла на одной ноге, примеряясь, как получше поставить на осыпи другую.
— Я понял, почему меня схватили в доме ночью.
Наконец она поставила ногу и укрепилась.
— Почему?
Они вышли уже к пещере, до нее оставалось каких-то пять-семь метров.
— Здесь ходил Христос?
— Мне кажется, нет… Только его ученик. Но ученик точно ходил. Вот по этим самым горкам лазил в своих сандалиях. А харчевался и ночевал он вон там, — Ник показал на большую полукруглую дыру в скале. — Пойдем посмотрим. Там здорово внутри. И денег за вход, пока война, не берут.
11
Возле самой пещеры Ли потеряла левую босоножку. Кувыркаясь, желтая туфелька покатилась в маленьком обвале и застряла под ними внизу — яркая точка между зеленых валунов.
— Ты права, — сказал Ник, поддерживая Ли под локоть. Рассматривая босоножку, она наклонялась, рискуя упасть. — По святым местам всегда лучше босиком.
В пещере было довольно светло, свет падал через большую круглую отдушину сверху. Спустившись по крутым ступенькам, вырубленным в скале, они оказались перед подобием каменного стола. Здесь лежали и стояли маленькие бумажные иконки. Кто-то приходил в эту пещеру, приносил и ставил свечи. Свечи не горели.
Босиком на камне стоять было холодно, и Ли, балансируя на одной ноге, непроизвольно терла голую подошву о собственную икру.
— Ну и что? — спросила она и посмотрела на сына.
— Не впечатляет?
— Нет, — она опять потерла ногу об ногу. — Не впечатляет. Ник, кто из апостолов здесь, собственно, жил, ты забыл сказать?
— Прятался он здесь… — сказал Ник. — А кто, не помню… Потом его поймали и убили… Наверное, плохо прятался…
Ли взяла бумажную иконку и повертела. Мокрая бумага. Было тихо, и вдруг в тишине Ник ощутил движение, может быть, только движение воздуха. Он обернулся. Яркий солнечный свет, спускаясь до середины каменной лестнице, лежал неподвижно. Ник зажег спичку, поднес огонек к свече.
— Ты слышал? — шепотом спросила Ли.
— Нет!
Ли тоже повернулась к лестнице.
— Может, пойдем отсюда?..
— Испугалась?
— Не знаю… Пойдем… — Она схватила его за руку и потянула. Босая нога укололась о какой-то острый камень. Ли всхлипнула. — Пожалуйста, Ник, пойдем.
— А ты чего больше боишься, ма? — Ник смотрел ей нарочно в глаза. Он даже придержал Ли за затылок, чтобы она не смогла отвернуться. — Духов или людей?
— Просто боюсь! — совсем детским голосом сказала Ли. — Пусти голову… Пойдем, а?
И пещере был странный, почти церковный запах, то ли ладаном здесь курили недавно, то ли из пистолета стреляли. В воздухе висело густое и сладкое, разлившееся от пола до каменного неровного свода. Парафиновая капля скатилась с зажженной свечи и упала на бумажную иконку. Золотой обод вокруг микроскопического сырого лика заплыл и сморщился. Ник наклонился, почистил его ногтем, ободрал о камень горячий парафин с ногтя.
— Пойдем!
Звук повторился, но теперь он был отчетливым и понятным — сырой и болезненный вздох умирающего человека. В левом темном углу пещеры короткое движение. Ник схватил горящую свечу и кинулся туда. Ли вскрикнула.
— Тихо, ма! — сказал Ник.
У него было такое ощущение, будто снова нырнул, не умея плавать, вниз лицом в густую зелень, цепляясь за железные скобы волнореза. Из-под камня высовывались человеческие пальцы. Пальцы еще двигались, судорога проходила по ним. Ник поднял свечу. В стене было видно место, откуда скатился камень. В полу пещеры в этом месте, вероятно, была выемка, поэтому человека не убило сразу, а только накрыло всего.
— Ма! — Ник нажал обеими руками. — Ма, помоги!
Камень шевельнулся, и когда он шевельнулся, брызнула кровь. Пещеру заполнил кашель. В подпрыгивающем желтом свете лицо лежащего на спине человека показалось расплющенным, но лицо было как раз цело. Расплющено было все остальное. Фиолетовые веки вздрогнули. Больше умирающий не кашлял. Глаза открылись: полные боли, полные страдания. Ник узнал скульптора, хозяина кривого дворца.
— Ты, мальчик?!
Слова, слетевшие с окровавленных губ, были как шорох.
— Что он говорит? — спросила Ли. Ник склонился к Александру, приблизил ухо к его губам.
— Кто вас так? — спросил он.
— Прошу… — кровь изо рта пошла сильнее, глаза закрылись. — Прошу… Поезжай в Уютное, скажи Арчилу, что меня больше нет.
— Где это? — Ник придвинулся так близко, что мочка уха коснулась раны. Кровь была теплой.
— Деревня под Очамчире.
— Что еще? — спросил Ник.
— Накройте меня камнем! — прошелестело в ответ. — Пусть Арчил его поднимет… Скажи ему!
Ли стояла на верхних ступеньках спиной к пещере, когда Ник, сложив на груди теплые руки скульптора, прилепил свечку к стене. Нажав на камень он накрыл мертвое тело.
Платье Ли, казалось, горело и сверкало в солнечных лучах. Пальцем босой ноги она ковыряла древнюю ступеньку так, что ноготь на пальце чуть не сломался.
— Я так понимаю, здесь, в Новом Афоне, очень мало грузин, — сказал Ник, выбираясь на поверхность, на тропинку и увлекая за собой мать. — Похоже, их всех перебили тихо. Кого утопили, кого застрелили… Но ты знаешь, что интересно… — он поймал дрожь в собственных коленях, осознал и прекратил дрожать. — Их убивают по одному, в спину. Мне всегда казалось, что здесь принято убивать глядя в глаза. — Он заглянул в лицо матери, глаза ее были пустыми, плоскими. — Их убивают какие-то мальчишки в белых рубашках… Ты же видела…
— Видела!
Они сначала долго спускались по тропинке, потом сидели на траве молча.
— Я этого не понимаю, — наконец сказала Ли. Она сидела, поджав к подбородку колени. — Такой воздух, такая природа, такое море… Зачем?
— Такая пещера! — сказал Ник.
— Страшно! — сказала Ли и вдруг поднялась на ноги одним легким движением. — Страшно, но наплевать… Где, он сказал, живет его приятель?
— Где-то в деревне, под Очамчире.
— Кажется, мы туда и собирались?
Восстановив в памяти опыт двухлетней давности, Ник решил выйти из заповедника другой дорогой. Двигаясь по верхней тропе, он не смотрел вниз, он вообще ни на что не смотрел. Он погружался все больше в какие-то свои малоосознанные сладкие ассоциации. И будто прогнулся, когда, Ли положила руку на плечо.
Смотри, — прошептала она.
Ник увидел внизу, под скалой двух женщин, купающихся в озере. Голубое стекло воды отражало небо. Ник был поражен. До этой минуты он как бы не понимал до конца происшедшего, а теперь перед глазами оказалась картинка, яркая, как иллюстрация. Толкнуло сердце. Иллюстрация поставила все факты на свои места, поставила в том порядке, как фактам и должно стоять, почти по алфавиту.
Внизу под тропой на глине, на зеленой траве, на камнях были разложены черные женские платья. Как мри сушке, они были тщательно расправлены и в ярком свете сверху походили на лежащих людей. Каждая деталь отдельно: черный платочек — треугольник на сером фоне, грубые чулки парой. Странные матерчатые фигуры сверху, с тропы показались знакомыми. В последний раз он видел их во дворе скульптора. Эти женщины стояли рядом с тележкой, а на тележке был каменный балбес.