Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Шрифт:
— В Анапу ездил? А ты давно освободился? — спросил Д.Д.
Толстяк плюхнулся в кресло напротив. В коротких пальцах Чекан крутил полную хрустальную рюмочку.
— Амнистия, брат. Дело не дешевое, но доступное. Тебя это, конечно, удивит и, может быть, огорчит, но я уже шесть лет, как откинулся. Видишь, коньяк хороший кушаю, воздухом дышу. И напрасно ты решил, что я только оттуда. Не узнаю тебя, Давидик, с твоим-то чутьем так ошибиться! Кстати, что у тебя с горлом? — Д.Д. так на него посмотрел, что Чекан вздрогнул, взмахнул пухленькой рукой, будто прикрывая лицо, и совершенно переменил тон. — Ладно, ладно, это я напрасно спросил. Но все-таки скажи, Давидик, что тебе от меня нужно? Зачем пришел? Мы же до всего договорились, кажется? Хочешь, можно еще кого-нибудь подхоронить, это запросто! С детишками посидеть!.. А то поехали в баню? Финская банька, все условия, на семь лет помолодеешь, на год дольше проживешь после такой баньки. Я понимаю, бабы в твоем возрасте — это уже неинтересно, но скажи честно, ты когда в последний раз по-настоящему жизни-то радовался? Скажи, Давидик. Скучный ты стал, и лицо у тебя — сухое. Зачем?..
Неожиданно на полуслове Чекан замолчал. Это было в его привычках. Любимый прием — запутать собеседника, сбить с толку, заставить переключиться. Д.Д. несколько минут сидел неподвижно, потом сказал:
— Мне нужен какой-нибудь человек из местной прокуратуры. Есть у тебя человек в прокуратуре?
— И что, очень нужен?
Давид не кивнул, он только посмотрел в глаза хозяина квартиры.
— Почему же нет, есть человечек, но ты знаешь, сколько это стоит!?
— Сколько?
— А это по тому, что тебе надо, в зависимости от обстоятельств.
— Да ерунда, справочка по архиву. Сделаешь?
— Почему нет? — Чекан поднялся из кресла, достал из низенького полированного секретера записную книжку. — Сейчас и позвони. Только сам. — Розовым пальцем он перелистал странички, наконец нашел номер. — Зовут человечка Павел Викентьевич, на меня сошлешься. Это, конечно, если тебе только справочка и нужна. Но давай договоримся, я ничего тебе больше не должен.
Давид кивнул.
Новая игла медленно втыкалась ему под лопатку, он начинал задыхаться, но старался этого не показать. Лицо Чекана перед глазами становилось желтым и твердым.
— А то, если деньги нужны, может, в дело войдешь? По старой памяти возьмем! Чутье-то твое собачье пенсионная книжка не отбила? У тебя феноменальное чутье, Давидик!
Лицо уплыло куда-то назад, к ковру, комната качнулась, обращаясь опять в желтый непрозрачный куб. Издали раздался голос Чекана:
— Ты нас всегда поражал. Как ты все это чувствовал?! И как теперь нам этого не хватает, в особенности перед праздничком!.. Ты еще слышишь меня, Давидик?
Плотная желтизна вокруг потеряла стеклянный блеск и медленно остановилась во времени, она сделалась какой-то пористой и зашелушилась струпьями. Струпья эти сыпались вокруг лица, задевая щеки. Д.Д. показалось, что обрушиваются большие пласты пыли. Моментально пыль набилась в ноздри. Игла, более не проникая под лопатку, встала сверху вниз в горле. Она расширилась, лишая дыхания. Д.Д. закашлял и сквозь обвалившийся желтый фрагмент увидел незнакомое круглое лицо.
— Очухался? Вот умница, — сказал где-то невидимый Чекан.
Вдохнув против воли порцию нашатыря, Д.Д. увидел, как от его ноздрей отнимают стеклянный флакон. Незнакомое лицо подвинулось, и картинка прояснилась вся целиком. Вокруг была другая, незнакомая комната. Д.Д. лежал на широкой софе с запрокинутой головой. На белых стенах довольно плотно размещались иконы. Была еще какая-то живопись маслом, малогабаритная и сочная, в основном натюрморты.
— Коньяку хочешь?
— Нет, не стоит, — собрав все силы, Д.Д. повернулся и сел на софе. — Он у тебя, конечно, хороший — коньяк… — Он нарочно напоказ потирал ладонью шею.
В комнате, кроме Чекана, находились еще двое людей, до странности одинаково одетых в серые длинные и гладкие плащи. Д.Д. исподлобья разглядывал их.
— Отличные у тебя ребята, — сказал он, обращаясь к Чекану, завинчивающему пузырек. — Я так понимаю, это подарок?
Чекан кивнул и поставил пузырек себе на колено. Отпустил руку, нашатырь не упал.
— А они как у тебя — вооружены?
Чекан посмотрел на Д.Д. укоризненно.
— Давидик, ты обижаешь старого приятеля. Или ты думаешь, я не в состоянии сообразить, что без оружия они тебе ни к чему?! Я же тебя знаю, ты парень шустрый, из одного любопытства в моем подъезде сложишь их китайским штабелем, как только выйдешь!.. Скажи, и зачем это мне?
«Теперь главное — собрать силы и выйти из квартиры. Все остальное буду решать на ходу, потом. Отсюда меня могут и в морг сразу отправить. Рюмка отравленного коньяка, и точка. Впрочем, если бы Чекан хотел меня убить, то уже сделал бы это! Зачем-то я им еще нужен? Может быть, меня спас порез на горле? Может быть, тот, на „вольво“, как-то связан с местными бандитами. Конечно, они не могут знать всего. Но что-то же они знают?»
Д.Д. поднялся. Он неплохо держался на ногах, даже сам удивился. Нарочно задев за плащ одного из телохранителей, он прошел в ту комнату, где они с Чеканом пили коньяк, взял со стола полную хрустальную рюмочку, залпом проглотил ее, запрокинув голову.
— Может, еще и доведется, съездим в баньку, попаримся! — сказал он почти шутливым голосом. — И ты зря думаешь, что женщины меня уже совсем не интересуют. Может быть, сил и поменьше стало, зато вкус развился. Знаешь, как с возрастом вкус утончается на баб?
— Как же?
— Да как у тебя на коньяк. Ты же, наверное, когда школьником был, «белый аист» от «наполеона» не отличил бы, а теперь?.. — Д.Д. демонстративно поднес к ноздрям пустую рюмочку. — Теперь совсем другое дело. Знаток! Пойду, пожалуй, засиделся я у тебя. Коньяк хороший, но и времени жалко…
— Не держу, — Чекан убрал рюмочки. — У меня тоже, знаешь, дел по горло.
Давид довольно покивал, и Чекан проводил его до двери, сам отпер деревянную мышеловку. Шурша плащами, телохранители разделились. Один, тяжело ставя ноги, побежал впереди, второй двинулся сзади на расстоянии в полпролета.
«Конечно, он плохо посчитал. Действительно, я мог бы избавиться от этих парней здесь же, на лестнице, это несложно, — размышлял Д.Д., послушно следуя за своим сопровождающим. — Но нужно ли мне теперь от них избавляться? Если от этих избавиться, не известно, чего еще ждать? А так все ясно, вот они — два серых квадрата: один впереди, другой позади. Кроме того, функцию телохранителей они тоже исполнят, и не придется тратить лишние силы».
Возле телефонной будки Д.Д. остановился. Идущий впереди плащ тоже остановился, но назад не пошел. Задний сделал еще пару шагов и стал, упершись спиной в кирпичную стену. Д.Д. вошел в будку и набрал номер Лили. Он был просто уверен, что после пережитого шока девушка вспомнит какие-то обстоятельства, какие-то необходимые детали. Если она ничего не вспомнит, рассчитывать больше не на что. Тупик.
— Это я, — сказал Д.Д. в трубку. — Как себя чувствуешь, девочка? Голова не болит?
— Я вспомнила, — зазвенел в телефоне ее возбужденный голос. — Вы просили вспомнить! Вы когда вышли из машины, я и сообразила сразу. Дура я совсем. Как я могла забыть?