Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Шрифт:
Обжигая пальцы, в последний момент Д.Д. успел выхватить из рук ребенка брызнувший кипятком шланг.
— Пойди развяжи Лилю, — строго повторил он. — Если не хочешь быть милиционером, будешь санитаром.
— А с этим что делать? — Мальчик показал на лежащего бандита. Всю потасовку он воспринимал явно как продолжение игры. Для него эта ситуация выглядела естественной и требовала только соблюдения определенных правил. — Может, пристрелить его, чтобы не мучился?
— Мы его свяжем, — сказал Д.Д. — И тех двоих тоже можно связать. Задание понял?
— Так точно, задание понял. — Ребенок вытянулся по струнке и козырнул.
Откуда-то с антресолей близнецы вытащили огромный клубок бельевых веревок. Бешено размахивая этими веревками, под истошный пронзительный вопль «Ура!» они забрались на диван и в полное свое удовольствие подпрыгивали на нем.
Но они и не подумали помочь девушке. Д.Д. сам разрезал веревки на руках Лили.
— Ты очень испугалась?
Лиля массировала свои посиневшие, затекшие запястья и молчала. Потом она подняла голову и посмотрела в глаза старика.
— Испугалась я или нет, это не важно. Это эмоции. Тут вот какой вопрос, — сказала она и стерла кровь со щеки краем кресельного чехла. — Я хочу знать, кто убил этих ребят? У нее, — Лиля ткнула носком туфли все еще неподвижное тело няньки, — был один вопрос: кто это сделал? Вот и мне интересно. — Она отвела глаза. — Я хочу знать, кто это сделал! — Она всхлипнула. — Я вообще не понимаю, что происходит!..
Д.Д. молчал. Лиля стояла перед зеркалом, расчесывая слипшиеся волосы.
— Я хочу знать, кто это сделал, — повторила она.
Близнецы перевернули первого телохранителя на живот, связали ему ноги и теперь крепко вязали за спиной руки. Верзила очнулся и, как крупная свинья, сочно похрюкивал. Мальчики от восторга и напряжения облизывали губы.
— Господи, — прошептала Лиля. Она вынула из расчески клок волос, улыбнулась сама себе, опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
Впервые за долгое время Д.Д. снял свой серый широкий плащ, пристроил его на вешалке в передней и заперся в ванной комнате. Когда он согнулся над умывальником, заломило в позвоночнике.
Он устал, он просто отвык от подобных перегрузок. Он почти отключился, раз за разом пригоршнями бросая в лицо себе теплую мыльную воду. Опустился на край ванны и положил мокрые ладони на колени. От усталости не было ни одного желания, кроме желания заснуть или, может быть, умереть. Потом до сознания дошло, что в комнате звонит телефон. Он закрутил кран, и стало слышно, как Лиля сняла трубку и говорит с кем-то.
Недолгий отдых вернул ему силы. На коленях, на брюках остались два темных узких пятна, это раздражало. Д.Д. промокнул лицо свежим полотенцем, отметив на щеках неприятную неряшливую щетину. Теперь ему расхотелось умереть и заснуть, ему захотелось побриться, но на бритье не было времени, как не было и бритвы. Бритва лежала в камере хранения на вокзале.
Тихо он открыл дверь и незаметный вернулся в комнату. Лиля рыдала в телефонную трубку.
— Все в порядке, все в порядке, мамочка!.. Почему я плачу? Я не плачу! Приезжай, мамочка!.. Пожалуйста, приезжай!
Один из близнецов сидел на груди крепко связанной Людмилы Петровны, а другой, пристроившись в головах воспитательницы, обеими руками заталкивал ей в рот огромный кляп, сделанный из цельной газеты. Людмила Петровна уже очнулась и вращала глазами.
— Да нет же, все хорошо. — Глядя на лицо Лили, можно было подумать, что действительно все хорошо. Она входила в роль. — Ну, что я ем?.. День рождения отпраздновала без тебя, — она всхлипнула. — Все в порядке, мама! Приезжай! Что? Не слышу!.. Когда?..
Разбитый телефонный аппарат громко всхлипнул в ее руках, девушка быстро взглянула на Д.Д.
— Разъединили, — сказала она и постучала пальцем по обнаженным серебряным скобкам рычажков. — Это моя мама звонила.
— Я понял.
Д.Д. опустился рядом с ней на диван. Опять его охватил приступ слабости. Предметы в комнате медленно приобретали гадкий желтоватый оттенок. Котята на фотографии будто завозились в разбитом стекле.
— У вас бритва есть?
— Какая бритва?! — испугалась Лиля.
— Обыкновенная, я хочу побриться, — непроизвольно Д.Д. поправил на шее немного подмокший бинт. — Лезвие в этом доме есть?
— Нет, лезвия нет.
— Жаль.
Желудок Д.Д. был пуст, и пустота желудка составляла часть слабости. Он подумал, что если что-нибудь съесть, то, может быть, обойдется без приступа. Спустя некоторое время, с трудом разгоняя желтизну, он спросил:
— У тебя найдется какой-нибудь обед? — пожевал губами. — Нужно пообедать, что ли?..
— Скорее уже поужинать. Пойдемте на кухню, я приготовлю.
Сидя на табуретке на кухне, Д.Д. не без удовольствия разглядывал Лилю. Быстрые чистые руки работали ножом, поварешкой, что-то сдвигали, что-то протирали тряпочкой, сыпался порошок. Казалось, напугать эту девушку уже невозможно. Но когда среди тишины разнесся по квартире звонок в дверь, длинные пальцы дернулись, и тарелка полетела в раковину, раскололась.
— Не бойся, — сказал Д.Д. — Иди открой.
Он заканчивал свой ужин, состоящий из остатков праздничных салатов. Лиля кинулась открывать, и он попросил:
— Не забудь прикрыть двери в комнаты, чтобы с лестницы кто-нибудь не заметил, что у нас тут делается.
Близнецы, к удивлению пришедшей за ними матери, против всякого своего обыкновения подчинились приказу отправляться домой, и в квартире стало совсем уже тихо. Потом захрипел и закашлял один из связанных бандитов, наверное, выплюнул кляп, а на помощь позвать не рискнул.
Вернувшись на кухню, Лиля опять взялась за грязную посуду. Опять она была спокойна.
— Они же все расскажут, — предположила она.