Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером
Шрифт:
— Семерых, — Д.Д. все-таки не выдержал ее взгляда. — Пятерых тогда и двоих позавчера, здесь. Не обижайся, девочка, у меня не было иного выхода.
Тихо-тихо звонил где-то у его ног разбитый телефонный аппарат.
— Я испугался нового распространения эпидемии. Убив этих двоих, я, может быть, спас миллионы других жизней. Сними трубку.
Он еще услышал, как звякнули серебряные дуги, после чего желтизна вспыхнула вокруг и на сей раз, бесформенная, закрутилась, лишая зрения, запахов, вкуса и осязания. Наваливалась с каждым ударом сердца и придавливала лицо огромным стеклом вселенская ледяная пустота.
Похороны
Он пытался соединять кусочки своего сознания в привычный цельный орнамент. Потом ему это удалось. Д.Д. открыл глаза, увидел знакомую маленькую комнату, край занавески, угол потолка, услышал голос Лили, и опять сознание распалось развернутым желтым круговоротом. Он возвращался в комнату много раз, и каждое следующее возвращение было чуть длиннее предыдущего.
— Я вызову врача? — спросила Лиля.
Хватило сил даже отрицательно качнуть головой. Опять и опять кто-то не мог запустить мотор своей машины под окном, но звук часов в комнате, казалось, не прерывался. Д.Д. лежал на спине. По запаху крахмального белья он определил, что раздет и лежит в чистой постели.
— Сколько времени? — спросил он.
— Да уж сутки почти прошли. Ночь.
— Есть кто-то еще здесь?
— Никого, все ушли, мы с вами вдвоем.
Пахло хлоркой. Девушка сидела на табуретке в головах постели… Д.Д. попробовал приподняться и сразу увидел разложенные на белой салфеточке шприц и пару пустых ампул.
— Что ты мне колола? — спросил он.
Лиля пожала плечами.
— Может, не надо было? Кардиамин.
Д.Д. опустился обратно, погружаясь головой в подушку. Он лежал с открытыми глазами и молчал.
— Я не знаю, — Лиля поморщилась. — Вы без сознания лежите, все кровью залито… А потом пришел этот ваш, как его?..
— Чекан? — беззвучно сложились губы Д.Д.
— Принес билеты на поезд. — Она поднялась и сняла откуда-то с серванта бумажный желтый билет.
— Мама твоя больше не звонила? — шепотом спросил Д.Д.
— Нет, мама не звонила, мама приедет скоро.
Д.Д. не двигался, Лиля поднесла билет почти к самым глазам старика.
— Пятнадцать тридцать, завтра, — сказала она. — Вещи ваши сюда принесли! Я вас сама отвезу!
Д.Д. почувствовал, что девушка что-то недоговаривает, но не спросил. Тело требовало сна, и он погрузился в этот сон, как в теплую воду, без боли и ожидания.
Через несколько часов он почувствовал, что вот-вот зазвонит будильник. Он лежал и ждал, не открывая глаз, не разгоняя остатки счастливого сновидения. Потом сосредоточился. Только теперь Д.Д. припомнил:
«Я ведь рассказал ей? — И спросил себя: — Зачем? Нужно было рассказать. Она поверила, и это невероятно. Никто не верит… Нужно подняться. Нельзя, чтобы она решила, что я без сил. Нельзя, чтобы она воспринимала меня как живой труп. Если в ней пропадет надежда, она уже ничем не сможет мне помочь…»
Зазвенел будильник. Хорошо было слышно, как Лиля проснулась где-то в соседней комнате, откинула одеяло. Было слышно, как она умывается в ванной, как скрипит распахнутый шкаф.
Возле батареи стоял его чемодан. Его, вероятно, вынули из камеры хранения еще вчера. Коричневый, истертый, с железными заклепками, он отражался в узком трюмо. Когда Лиля вошла, чемодан, уже открытый, стоял на постели, а Д.Д. перед зеркалом пытался завязать на себе галстук.
— Давайте, я помогу, — сказала Лиля. Она подошла сзади, и пальцы ее ловко перебросили плоский матерчатый конец. Ладонь легла на шершавую щеку старика. — Вы хотели побриться?
— Хотел, — согласился Д.Д., — но мы, кажется, опаздываем?
— Почему опаздываем? Десять часов. — Она смутилась. — Посмотрите, какой дождь на улице. — Она подошла к окну. — И эти в машине сидят…
По стеклам действительно хлестали мутные длинные струи затяжного октябрьского дождя. Старик уже все понял и не требовал объяснений. В двадцать минут одиннадцатого, когда они вышли из дома, небо оставалось черным, но дождь прекратился, только что-то в глубине этой воздушной ямы почти беззвучно вспыхивало над дальними кровлями.
Опускаясь на переднее сиденье «Волги» рядом с Лилей, Д.Д. подумал, что, вероятно, «отцы города» использовали военную технику и ракетами расстреляли облака, как это делается обычно при необходимости в канун демонстраций.
— Они угрожали тебе? Они обещали тебя убить? — спросил Д.Д., разглядывая стекло, усеянное мутными каплями. — Куда мы едем?
— На вокзал, — сухо ответила Лиля.
— На вокзал без чемодана?! — ухмыльнулся Д.Д.
«Ну если они без явного повода использовали ракеты против грозы, — размышлял Д.Д., через ветровое стекло он разглядывал набегающую в лицо мокрую серую улицу, измокшие и оттого жалкие приготовления к большому празднику, — если у них есть возможность использовать ракетные установки, то куда же я полез, не лучше ли действительно сесть в поезд и отбыть, хоть и без чемодана».
Он опустил руку в карман плаща и нащупал сложенный вдвое билет.
— Через час мы вернемся и возьмем вещи, — сказала Лиля. — Они обещали, что больше часа вас не задержат. — Девушка говорила сквозь зубы, и было ясно, что она чувствует себя предателем.
Не скрываясь, бесстыдно скользя по лужам новенькими покрышками, следом за «Волгой» бежал ядовито-зеленый «Запорожец», тот самый, что стоял у подъезда, когда они вышли. Д.Д. с улыбкой разглядывал глупого преследователя в зеркальце.
«На все они плевать хотели! А собственно, почему они должны стесняться? Немного опасаются, что я убегу. Явно им не нужен мой труп, непонятно только, зачем я им вообще теперь понадобился? Если они причисляют себя к высшей расе, к элите человечества, то, вполне возможно, меня пощадили лишь потому, что я, так же как и они, перенес инфекцию. Нельзя же своих убивать, даже если они вдруг и оказываются неудобны. Похороны? Любопытно, на чьи это похороны меня вот таким странным образом пригласили? Что я должен еще увидеть, перед тем как сяду в поезд?»