Церковь с наливным колесом
Шрифт:
Мисс Честер овладело какое-то причудливое настроение.
– Отец Абрам, - воскликнула она, - разве не было бы чудесно, если бы я оказалась вашей дочерью? Разве это не было бы романтично? Было бы вам приятно, если бы я оказалась вашей дочерью?
– Конечно, было бы, - сердечно сказал мельник.
– Если бы Аглая была жива, я не мог бы пожелать лучшего, как чтобы она стала такой же маленькой женщиной, как вы. Может-быть, вы и Аглая, - продолжал он, впадая в ее шутливый тон.--Не можете ли вы вспомнить, когда мы жили на мельнице?
Мисс Честер сразу впала в серьезное раздумье.
– Нет!-сказала она, наконец, глубоко вздохнув:- я не могу вспомнить ничего, связанного с мельницей. Мне кажется, что я никогда не видела мукомольной мельницы, пока не увидела вашу потешную маленькую церковь. Ведь, если бы я была вашей дочерью, я бы вспомнила это, не правда ли? Мне так жаль, отец Абрам.
– И мне также,-сказал отец Абрам, приноравливаясь к ней:- но если вы не можете вспомнить, что вы моя девочка, то, конечно, должны помнить, что вы чья-то другая дочка. Вы, разумеется, помните своих родителей.
– О, да, я очень хорошо помню, особенно отца. Он совсем не был похож на вас, отец Абрам. Я ведь только пошутила. Пойдемте, вы достаточно отдьщали. Вы обещали показать мне сегодня прудок, где видно, как играет форель. Я никогда не видала форели...
Как-то поздно вечером отец Абрам один пошел на старую мельницу. Он часто ходил туда,посидеть и подумать о старом времени, когда жил в коттэдже через дорогу. Время притупило остроту его горя, так что воспоминание об этих временах не было болезненным. Когда Абрам Стронг в меланхоличные сентябрьские вечера сидел на том месте, где каждый день бегала Денс. с развевающимися белокурыми кудрями, на его лице не было улыбки, которую обыкновенно видели лэклендские жители. Мельник медленно шел по вьющейся крутой дороге. Деревья толпились так близко к ее краям, что он шел в их тени, неся шляпу в руках. Белки весело бегали по старой изгороди, по его правую руку. Перепела на пшеничном жнивье звали своих птенцов. Низко стоявшее солнце посылало поток бледного золота вдоль оврага, открывавшегося на запад. Начало сентября! Всего несколько дней до годовщины исчезновения Аглаи!
Старое наливное колесо, полупокрытое горным ивня ком, украсилось пятнами теплого солнечного света, про свечивающего сквозь деревья. Коттэдж через дорогу все еще стоял, но, наверно, развалится будущей зимой от порывов ветра. Он был весь заплетен вьюнками и плетнями дикой тыквы. Дверь его висела на одной петле.
Отец Абрам толкнул дверь мельницы и тихо вошел. Затем остановился в удивлении.
Он услышал, что внутри кто-то безутешно плачет. Оглянувшись, он увидел мисс Честер. Она сидела на темной скамье, склонив голову над открытым письмом, которое держала в руках.
Отец Абрам подошел к ней и опустил одну из своих сильных рук на ее плечо. Она подняла глаза, прошептала его имя и пыталась говорить.
– Не надо, мисс Роза, - ласково сказал он: - не пытайтесь еще говорить. Когда грустно на душе, нет ничего лучше, как хорошенько тихонько выплакаться.
Казалось, что старый мельник, сам испытавший столько горя, был волшебником, умевшим отгонять это горе от других. Рыдания стали стихать. Она вытащила свой маленький платочек и вытерла слезинки, упавшие из ее глаз на большую руку отца Абрама, потом подняла голову и улыбнулась сквозь слезы. Мисс Честер умела улыбаться сквозь слезы так же, как отец Абрам мог улыбаться сквозь собственное горе. В этом отношении они были очень похожи друг на друга.
Мельник не задавал ей вопросов, но мало-по-малу мисс Честер сама начала рассказывать.
Это была старая история, которая молодым кажется такой значительной и важной, а у старых вызывает улыбку воспоминаний. Как и можно было ожидать, причиной была любовь. В Атланте жил молодой человек, наделенный добротой и всеми приятными качествами. Он открыл, что и мисс Честер обладала этими качествами более всех других обитательниц Атланты или всякой иной местности от Гренландии до Патагонии. Она показала отцу Абраму письмо, над которым плакала.
То было мужественное, нежное письмо, в немного повышенном и поучительном тоне и в стиле любовных посланий, написанных молодыми людьми, полными ласковости и иных добродетелей. Он просил руки мисс Честер и желал сейчас же повенчаться. После ее отъезда на три недели, писал он, жизнь для него стала невыносима. Он просил немедленно ответить. Если ответ окажется благоприятным, он обещал немедленно, не обращая внимания на узкоколейку, прилететь в Лэклендс.
– В чем же беда?-спросил мельник, прочитав письмо.
– Я не могу выйти за него,- сказала она.
– Вы хотели бы выйти за него? хотели бы стать его женой?
– спросил отец Абрам.
– О, я люблю его, - ответила она,- но...- голова ее опустилась, и она снова зарыдала.
– Полно, мисс Роза, вы можете довериться мне. Я вас не допрашиваю, но думаю, что вы можете положиться на меня.
– Я вам доверяю вполне,- сказала девушка,- и открою вам, почему я должна сказать Ральфу. Я-никто! У меня нет даже имени. Имя, которым я называюсь,- ложное. Ральф-благородный человек. Я люблю его всем сердцем, но никогда не смогу стать его женой.
– Что вы рассказываете!-воскликнул отец Абрам. Вы говорили, что помните своих родителей. Почему же теперь вы говорите, что у вас нет даже имени? Я не понимаю.
– Я помню их,- сказала мисс Честер,-я слишком хорошо помню их. Мои первые воспоминания относятся к нашей жизни где-то далеко на Юге. Мы много раз переезжали из города в город и из штата в штат Я собирала хлопок, работала на фабриках и часто не имела достаточно пищи и одежды. Мать иногда бывала добра ко мне. Отец же всегда был жесток и бил меня. Мне кажется, оба они были ленивые и неположительные люди.
"Когда мы жили в небольшом городе, недалеко от Атланты, они как-то ночью сильно поссорились. Когда они бранились и упрекали друг друга, я из их слов узнала-о, отец Абрам!
– я узнала, что не имею права быть... вы не понимаете? не имею права даже на имя. Я-никто!
"В ту же ночь я убежала. Добралась до Атланты и там нашла работу. Я назвалась Розой Честер и с тех пор сама зарабатываю себе средства на жизнь. Теперь вы знаете, почему я не могу выйти замуж за Ральфа и никогда не смогу объяснить ему причины".......