Церковная старина в современной России
Шрифт:
Говорилось и об обязательности проведения государственной историко-культурной экспертизы объектов религиозного назначения, обладающих признаками объектов культурного наследия и не включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия народов Российской Федерации, что было необходимо сделать еще до принятия решения об их передаче — для своевременного установления предусмотренных законодательством Российской Федерации об охране объектов культурного наследия обременений.
Разработчики законопроекта писали, что он должен облегчить религиозным организациям (для осуществления их функций) доступ к имуществу религиозного назначения, способствовать реализации конституционного права граждан на свободу вероисповедания — при условии соблюдения интересов прочих «публично-правовых образований», а также устранить правовую неопределенность в отношении имущества религиозного назначения, не востребованного
Несмотря на то, что авторы явно рассчитывали на облегчение финансового бремени государства по обслуживанию памятников культуры религиозного характера, они все же признавали, что реализация закона может привести к росту расходов бюджетов всех уровней в случае необходимости перевода государственных и муниципальных учреждений в другие помещения и к недополучению доходов от использования недвижимого имущества в результате его безвозмездного отчуждения.
Характерно, что в проекте ни словом не говорилось о возможном отсутствии согласия учреждения-пользователя имущества религиозного назначения на его передачу. В этом случае, согласно ст. 296 Гражданского кодекса Российской Федерации, его изъятие в указанных целях признается возможным лишь в случае, если оно является излишним и неиспользуемым, либо используемым не по назначению. Таким образом, несогласие унитарного предприятия, в том числе и учреждения культуры, на передачу религиозным организациям закрепленного за ним имущества может служить основанием для отказа в просьбе о передаче.
В течение 2007–2008 гг. дальнейшая разработка законопроекта застопорилась — в силу ряда причин внутриполитического характера. Это было связано не только с озабоченностью власти вопросами избрания «единоросской» думы и надежного преемника, но и тем, что практика церковно-государственных отношений при патриархе Алексии (Ридигере) зашла в тупик. Признание церковной независимости Южной Осетии и Абхазии, по аналогии с их политической независимостью, так и не состоялось, несмотря на щедрые подарки, сделанные патриархии накануне. Передача драгоценных ковчегов с мощами из Московского Кремля сменилась полной пассивностью власти в истории с рублевской Троицей. Однако сразу после избрания новым патриархом Кирилла (Гундяева) в середине февраля 2009 г. прошло очередное заседание правительственной комиссии, возглавляемой в это время уже вице-премьером А. Д. Жуковым, посвященное подготовке законопроекта о «реституционной приватизации». Очевидно, интенсификация подготовки закона стала результатом потаенных договоренностей интронизационных встреч лидеров государства и нового патриарха.
В новых условиях проект закона и его концепция вызвали критику церковных кругов. Здесь полагали, что в концепции следует также предусмотреть возможность передачи в собственность религиозных организаций имущества, закрепленного за государственными и муниципальными музеями. Особую неприязнь вызывали ограничения, направленные на сохранение памятников культуры. Отмечались противоречия проекта с ныне действующим законодательством. Так, проект предусматривал неправомерные основания досрочного расторжения договора безвозмездного использования по инициативе государственных органов в случае, если пользователь (религиозная организация) препятствует доступу проверяющих организаций к памятнику истории и культуры, или же если сохранность исторических особенностей, подлежащих охране, не может быть гарантирована при использовании памятника. По мнению критиков, это вступало в противоречие с п. 1 ст. 698 Гражданского кодекса Российской Федерации, где подобные основания не рассматривались. В проекте договора говорилось о необходимости проверок раз в полгода, тогда как ст. 39 ФЗ «Об объектах культурного наследия» устанавливала иную периодичность — один раз в пять лет.
Дискуссия продолжалась и на других общественных площадках. На круглом столе в информационном агентстве «Росбалт» 21 февраля 2009 г., организованном в Санкт-Петербурге, директор Государственного музея истории религии Борис Аракчеев посчитал, что законопроект написан в «большевистском духе»: «когда-то рьяно и агрессивно преследовали церковь и изымали церковное имущество, а теперь столь же агрессивно все хотят отнять и передать церкви». По разным подсчетам при осуществлении «реституции» музеи утратили бы до 80 % своих коллекций. В качестве негативных последствий были отмечены возможность повторения и умножения уже имевших место фактов физической пропажи и утраты святынь, переданных РПЦ, а также неминуемые сложности с доступом к ним лиц, не принадлежащих к религиозным общинам. В круглом столе принимал участие и член комиссии Санкт-Петербургской епархии по архитектурно-художественным вопросам иерей Александр Берташ, который отметил, что экспозиционные площади позволяют экспонировать до 3 % музейных
7 апреля в Петербурге прошло заседания президиума Союза музеев России, лейтмотивом которого стали слова Алисы Аксеновой, директора Владимиро-Суздальского музея-заповедника: «Не дай Бог, за этот закон проголосуют». Сам проект был назван «необдуманным и своекорыстным». Собравшиеся отмечали, что закон был разработан финансовым блоком правительства, а замминистра культуры Андрей Бусыгин по этому поводу заметил, что «когда общаешься с некоторыми из наших финансистов, возникает ощущение, что в детстве их слишком часто водили в музеи. И с тех пор они их возненавидели». В этой связи Союз музеев решил создать специальную рабочую группу, которая будет заниматься взаимодействием с РПЦ и властями по вопросу «приватизации» памятников церковной культуры.
Прорабатывались и другие аспекты новой законодательной инициативы. 18 марта 2009 г. вице-премьер правительства РФ Александр Жуков поднял вопрос о принятии законопроекта о бюджетном финансировании объектов культурного наследия, которые находятся в собственности религиозных организаций. Это могло обойтись российским налогоплательщикам в 3 млрд. рублей в год! В дискуссии отмечалось, что нововведение настроит общество против Церкви, а сама реставрация вообще оказывается одной из самых коррумпированных отраслей экономической деятельности. Впрочем, законодатели, в частности зампредседателя комитета по культуре Александр Тягунов и председатель комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Сергей Попов, уже высказали свое лояльное отношение к законопроекту, который предполагали вынести на обсуждение в ноябре 2009 г.
2 июля еще один круглый стол на эту тему прошел в Госдуме. По понятным причинам, особую озабоченность здесь вызвали не вопросы культуры, но передача религиозным организациям «непрофильной» недвижимости, не связанной напрямую с отправлением культа. Отмечалось, что религиозные организации смогут получить памятники культуры в собственность лишь по согласованию с государственными органами охраны памятников. Вновь был поднят вопрос о законодательном разрешении бюджетного финансирования памятников, переданных в собственность религиозным организациям, что, с точки зрения разработчиков закона, лишало новый документ изначально заложенного в него смысла; само государство, по мнению главы думского комитета по собственности Виктора Плескачевского, неспособно на подобные траты. По мнению же представителей патриархии, передача ей недвижимости в собственность позволила бы сдавать часть площадей в аренду, а полученный доход направлять на реставрацию храмов…
Однако главная новость ожидала общество 5 января 2010 г. В этот день состоялась встреча председателя правительства РФ В. В. Путина и патриарха Кирилла (Гундяева), на которой присутствовали министр культуры А. А. Авдеев и руководитель Росимущества Ю. А. Петров. Премьер специально подчеркнул, что встреча будет посвящена преимущественно взаимодействию Церкви и государства в области передачи бывшей церковной собственности, в том числе обладающей «огромной культурной ценностью». Премьер утверждал, что в России существует 12 000 объектов культурного наследия религиозного назначения, большая часть которых уже используется религиозными организациями, однако оставшаяся часть находится еще «в плачевном состоянии и не передается». Подчеркнув заслуги деятелей культуры в сохранении православных святынь, В. В. Путин предложил найти такие решения, «которые не будут разрушать ничего, что создано в предыдущие годы, но позволят возвращать религиозным организациям все, что им принадлежит по праву, в должном виде и с должным финансовым сопровождением». Эти решения были связаны с двумя законопроектами — уже известным нам проектом закона о передаче религиозным организациям в собственность бывшего религиозного имущества и новым, вопрос о котором впервые был поднят в марте 2009 г., о государственном финансировании реставрации памятников культуры, переданных религиозным организациям (в том числе и в собственность).
Патриарх ритуально повторил слова благодарности хранителям и реставраторам за спасение церковной культуры, однако пожелал, чтобы храмы были храмами, а монастыри — монастырями, и отметил, что, несмотря на желательность соблюдения интересов учреждений культуры, здесь должна быть построена система, которая исключает не только поспешность и торопливость, но и «слишком долгое ожидание». Здесь в разговор вступил министр, порадев об интересах музеев. Он хотел бы, чтобы музейные переезды не оборачивались закрытием учреждений культуры, пусть даже и временным.