Церковное привидение: Собрание готических рассказов

Диккенс Чарльз

Тут я заметил, как от двери под оркестровой галереей мне делает знаки отец Бернард.

— Вы, конечно, никому не говорили об известных нам обстоятельствах? — спросил он, когда я к нему присоединился.

Я кивнул, и монах с улыбкой обвел взглядом собравшихся.

— Вижу, из кабинета старого чародея устроили уютный уголок, — продолжал он, — но, между нами, я бы не позволял молодым людям надолго там задерживаться! — Взгляд его был серьезен. — Если Деврерз-Холл и вправду подвластен врагу рода человеческого, то, думаю, среди присутствующих он не найдет себе ни одной жертвы. Надобно вам знать, мистер Камберли, что, согласно

легенде Деврерз-Холла, Маккавей Носта — или архисупостат собственной персоной — является сюда в ответ на малейшую дурную мысль, дурное слово или деяние в этих стенах! Если существует общество, ему неподвластное, то это то самое, что нынче здесь собралось! — Он сказал это как бы в шутку, скользя глазами по веселым группам гостей в большой, ярко освещенной комнате. — Но, дай Бог, все дурное осталось в прошлом.

Отец Бернард собирался уходить: как и прочая монастырская братия, он принадлежал к привилегированным посетителям, имевшим право являться и уходить, когда им вздумается. Я прошелся с ним по галерее, где успели развесить картины из коллекции Эрла Райланда. Одно из окон было открыто.

Мы глянули вниз, где под темными окнами сиял ослепительно белый ковер лужайки; морозный свет луны зажигал искрами волшебные, словно осыпанные алмазной пылью, кусты, за ними высились сказочно белые деревья. Раздались приглушенные голоса, снежную поляну пересекли двое: женщина в тускло-красном плаще с меховым капюшоном и мужчина в плотном дорожном пальто поверх фрака. Он обнимал женщину за талию.

Ничего не добавив к пожеланию доброй ночи, монах покинул меня в дверях галереи.

Но я заметил его силуэт у отдаленного окна: он на миг задержался и поднял руку в старомодном благословении.

Оставшись один в длинной галерее, я как-то растерял недавнюю веселость. Постоял немного у открытого окна, но больше никого не увидел. Сценка нескромного флирта между миссис Ван Эйк и юнцом, только что окончившим Кембридж, показалась мне неуместным диссонансом атмосфере праздника. Лужайка по эту сторону дома располагалась укромно, однако я не сомневался, что отец Бернард заметил парочку и узнал их. Я догадывался также, о чем он подумал. Медленно возвращаясь в зал под гулкий стук собственных шагов, я с тревогой думал о том же. В отличие от монаха, подверженного, вероятно, средневековым суевериям, я был от них свободен или, по крайней мере, считал себя свободным, однако при мысли о жутких трагедиях, которые видели эти стены, я не мог не содрогнуться.

Царила тишина. Когда я поравнялся с последним окном, лунный луч, пройдя сквозь цветную оконную панель, нарисовал на дубовом полу алое пятно, и я заторопился. Мне показалось, будто под паркетом разгорался огонь!

И в тот же миг в морозном ночном воздухе ясно послышался удар большого колокола от парковых ворот.

Мне и самому хотелось поскорее узнать, в чем дело. Но меня легко опередил Эрл, все надежды и мысли которого были сосредоточены на Моне Вирек. Когда я подошел к воротам, он уже распахивал их со своей обычной безумной энергией. Сторожка при воротах пустовала, потому что штат прислуги не был укомплектован, и кто-то из слуг после ухода отца Бернарда запер ворота на ночь.

Монах ушел минуты две назад, не более, а теперь в воротах стоял высокий мужчина в мехах, опираясь рукой о плечо шофера. Снегопад возобновился.

— Что такое? —

испуганно вскричал Райланд, когда с запозданием появился лакей, обязанный смотреть за воротами. — Авария?

Незнакомец в ответ сделал свободной рукой жест, удивительным образом выдавший в нем иностранца, и улыбнулся, обнажая зубы. У него были маленькие усики, черная острая бородка, тонко прорисованные черты лица, властные глаза.

— Ничего серьезного, — ответил он. В его голосе, очень низком и музыкальном, мне почудился тон большого органа. — Шофера ослепило метелью, и мы съехали с дороги. Я, похоже, вывихнул ногу, и машина нуждается в починке…

Поскольку ближайший дом находился почти в двух милях, Эрл Райланд долго не раздумывал. Вскоре мы уже сопровождали этого внушительного господина по аллее в дом. Хотя гость отнекивался, Эрл послал слугу приготовить для него комнату. Снег падал сплошной стеной, нас с Райландом облепило с головы до ног. У подножия лестницы на террасу, где в снежном потоке весело дробились лучи света, мне бросилась в глаза какая-то странность — пока только странность.

На незнакомце — с верхушки черной меховой шапки до кромки черного мехового пальто — не было ни одной снежинки!

Не дав мне времени поразмыслить над этим обстоятельством, нежданный посетитель заговорил:

— Мне слегка оцарапало лицо разбитым стеклом. — И верно, хотя прежде я не заметил его раны. — Не хотелось бы зря пугать ваших гостей. Нельзя ли войти через какую-нибудь боковую дверцу?

— Конечно! — с готовностью согласился Райланд. — Пожалуйте сюда, сэр.

Так, незамеченные остальной компанией, мы вошли через дверцу в башне южного крыла и проводили незнакомца в одну из спален, которых там было множество. Он рассыпался в благодарностях, но от медицинской помощи отказался, объяснив, что довольствуется услугами своего угрюмого спутника. Когда метель немного стихнет, сказал он, шофер попробует починить автомобиль, чтобы продолжить поездку. Гость не хотел злоупотреблять нашим гостеприимством; все, что ему требовалось, это часок отдохнуть.

— Даже не думайте о том, чтобы уехать сегодня, — радушно возразил Райланд. — Я позабочусь, чтобы вас снабдили всем необходимым.

Вошел слуга незнакомца с сумкой; мы спустились обратно в зал.

— Ну и ну! — воскликнул Эрл. — Я даже не спросил, как его зовут, и сам не представился!

Он посмеялся над своей забывчивостью, и мы присоединились к гостям. Но обстановка в зале непонятным образом изменилась. Буря набирала силу, ветер выл вокруг Деврерз-Холла, как сборище вампиров. Младшее поколение, числом пять, было отправлено по кроватям, старших, всех как одного, потянуло к камельку. При нашем появлении присутствующие оживились.

— Никак, нас приняли за призраков, — вскричал Райланд. — Кто тут рассказывал истории о привидениях?

Миссис Ван Эйк потянулась изящной ножкой к камину и выразительно передернула белыми плечами.

— Мистер Хансон рассказывал о процессах над ведьмами в Салеме, — отозвалась она, переведя взгляд на Эрла. — Не знаю, что ему за удовольствие нас пугать!

— Не столь давно, в тысяча шестьсот сороковом году поблизости, в Эшби, сожгли одну женщину по обвинению в ведовстве, — продолжал Хансон. — Помню, читал об этом в одной книге о ведовских процессах; речь шла о молодой испанке, необычайно красивой, звали ее вроде бы Изабелла де Мигель.