Цесаревич Вася
Шрифт:
— Ага, после «Большого круга» и исчезновении с карт северной части Польши их благодарность не будет иметь границ.
— Он до Круга предлагал, потом примолк. Кстати, его дирижаблестроительный завод в Нижнем Новгороде выставлен на торги.
Вот эта информация Василия заинтересовала. Действительно, зачем строить завод с ноля, если можно купить готовый? Обойдётся гораздо дешевле даже с учётом перепрофилирования на выпуск новой продукции и закупки недостающего оборудования.
— Сколько просит?
— Начальная цена восемь миллионов, но на аукционе до тридцати поднимется, никак не дешевле.
—
— У меня тоже. Ты же знаешь, что после Октябрьской Реставрации я стал голодранцем.
Василий улыбнулся и кивнул. В гимназических учебниках это преподносилось как величайший в истории человечества акт благотворительности, но фактически бывший император Николай Второй был вынужден отказаться от возвращения всего незаконно конфискованного республиканским правительством в обмен на неплохую пенсию. На жизнь и кое-какие дорогостоящие излишества дедушке хватало, но не более того.
— А у бабушки?
Александра Фёдоровна в своё время ни от чего не отказывалась и смогла сохранить часть состояния, с успехом отбивая все попытки Николая Александровича запустить туда руку.
— У неё в акциях и драгоценностях, а всё наличность откладывает на приданое внучкам.
— Машка с Сашкой у нас и без этого не бесприданницы.
— А я что могу поделать? Я, Вася, хоть и целитель, но психиатрия не мой конёк.
Нужно сказать, что после событий семнадцатого года отношения между бывшим императором и бывшей императрицей сильно охладели, и дело не дошло до полного разрыва исключительно благодаря запрету нового императора Иосифа Первого. И вот такие выпады были для Красного не в диковинку.
— Ладно, дед, обойдёмся без завода. Генри Форд вообще в сарае начинал, а сейчас уважаемый человек, статский советник и владелец заводов в Серпухове и Саратове.
— Тоже собрался жестянки на колёсах выпускать? Хорошее дело, потому что хуже фордовских вёдер с болтами нельзя ничего сделать даже при желании. Пожалуй, я вложу кроме выигрыша ещё кое-то. Но на большую сумму не рассчитывай.
— Спасибо, дед! Всегда знал, что на тебя можно положиться.
Где-то в глубине души Василия Красного громко заржал комсомолец капитан Родионов. Громко, но не вслух.
После ухода деда к спасителю государя началось настоящее паломничество. Разумеется, раньше всех в палату ворвалось тройное стихийное бедствие, ради такого случая сбежавшее с занятий в гимназии. Почти следом за ними заявился генерал-лейтенант Дзержинский, изгнавший девочек с ловкостью опытного экзорциста. Феликс Эдмундович намеревался уточнить кое-какие моменты покушения, но до разговора с отцом Василий не стал откровенничать, сославшись на плохое самочувствие.
Алексей Максимович Горький пришёл в компании режиссёра Александрова, который с места в карьер заявил о намерении снять по мотивам недавних событий музыкальную комедию с Любовью Орловой в главной роли. Самому Василию предлагалась эпизодическая роль без гонорара, но с упоминанием в титрах. Пришлось рассказать о визите шефа жандармов, упомянуть о секретности и не закончившемся расследовании, но самым весомым аргументом против съёмок фильма стал намёк на хороший аппетит белых медведей, и их полное равнодушие к современному кинематографическому искусству.
Последний посетитель, манерами и одеждой напоминающий гангстера из американского фильма, был Василию не знаком.
— Господин Красный, позвольте представиться, Максим Максимович Литвинов, присяжный поверенный.
— Вы по поводу патента?
— О нет, я по другому поводу. Ознакомьтесь, господин Красный.
— А что это? — полюбопытствовал Василий, разглядывая незапечатанный конверт без надписей.
— Копия иска, — пояснил Литвинов. — Мои клиенты, граф Бронштейн, генерал-лейтенант барон Тухачевский и инженер полковник Гроховский намерены взыскать с вас убытки, причинённые срывом показа новой техники в прошлое воскресенье, а так же убытки от расторгнутых вследствие этого контрактов с военным ведомством. Нет-нет, господин Красный, не утруждайте себя оправданиями и объяснениями, их выслушивание не входит в круг моих обязанностей. Теперь позвольте откланяться, юноша! В следующий раз встретимся уже в суде.
Литвинов ушёл, а Василий закрыл глаза и сосредоточился. На воображаемой карте Петербурга запульсировала красная точка, а после некоторого усилия появилось изображение от подсаженного присяжному поверенному энергетического паразита. Нехитрое умение, практически неизвестное европейцам, но давно и успешно используемое китайскими преступными сообществами. Вместе с болью двух с половиной тысяч жертв Красному способности двух с половиной тысяч одарённых.
— В какую клоаку ты забрался, Евно! — Максим Максимович Литвинов брезгливо оглядел непритязательную обстановку дешёвых меблирашек. — Наверняка здесь клопы крупнее мышей.
— Нашёл чего бояться, Меер! — захохотал круглолицый и толстогубый господин, в котором внимательный человек смог бы узнать бывшего помощника по деликатным делам самого графа Бронштейна. — Лучше клопы здесь, чем стерильная чистота в Крестах.
— Не бывал, не знаю, — поджал губы Литвинов.
— Не советую узнавать — стерильная чистота там только в тюремном морге. А что ты побледнел, Меер?
— Нездоровится.
— Вот как? Да ты не переживай, вот получим деньги и английские паспорта, и тогда поправим здоровье.
— Это было бы хорошо, — согласился присяжный поверенный. Но что-то мне тревожно, Евно. Знаешь, кто сегодня приходил к мальчишке?
— Про сегодняшний день ещё не знаю, но вчера у него был император Иосиф, — усмехнулся Азеф. — И это не может не радовать.
— Чему же здесь радоваться?
— Как чему? Мальчику есть к кому броситься за помощью! Лейба как был жадным идиотом, так им и остался, но своим иском он очень нам помог.
— Не вижу связи, Евно.
— Ты меня разочаровываешь, Меер.
— Хочешь сказать, что на выходе из госпиталя его… ох…
— Что случилось?
— Вроде бы блоха. Больно и горячо. Чёрт возьми, прямо огнём горит!
Пламя явно магического происхождения выплеснулось из двух окон третьего этажа дешёвых меблирашек, распугав немногочисленных в эту пору прохожих, а где-то на другом конце города подскочил на госпитальной койке гимназист Василий Красный. Он же не знал, что псевдо жизнь энергетического паразита ограничен по времени, и что через два часа срабатывает самоликвидатор. Вот он и сработал. К сожалению, на самом интересном месте.