Цезарь Каскабель (иллюстр.)
Шрифт:
В начале июня жара стала невыносимой, как ни покажется это странным для столь северной страны. Во второй половине мая термометр показывал от двадцати пяти до тридцати градусов тепла по Цельсию. Так как на равнине при всем желании абсолютно негде найти тень, то всех изнурила такая парилка. Даже ночь не приносила облегчения: в это время года солнце только краешком скрывается за горизонтом бескрайней тундры. Едва дотронувшись до земли на севере, диск светила, разогретый добела, вновь поднимается на свою ежедневную орбиту.
— Ох уж это проклятое солнце! — вздыхала Корнелия, вытирая пот с лица. — Адская жаровня! Нет чтобы она работала зимой!
— Тогда зима превратилась бы в лето, — ответил господин Серж.
—
— Но, друг мой Цезарь, если будет много льда, то будет холодно, а если на улице мороз, то…
— То будет не жарко! Совершенно справедливо!
— Если только просто совсем не тепло! — счел должным заметить Клу-де-Жирофль.
— Все верно! — согласился господин Каскабель. — Но мой череп сейчас расколется от этой дурацкой жары!
Несмотря на все препоны, охотники не забывали о своих обязанностях. Теперь они начинали преследовать дичь с самого раннего утра и не жалели об этом. Однажды раздался особенно удачный выстрел, честь исполнения которого принадлежала Жану. Зверя, которого он завалил, еле-еле дотащили до лагеря. Короткая рыжеватая шерсть, которая зимой скорее всего была серой, покрывала тело самца. По мощной спине пролегала желтая полоса, как у испанского мула. Длинные рога изящно загибались поверх головы, что указывало на половую принадлежность животного.
— Какой хорошенький олешек! — закричал Сандр.
— О! Неужели ты убил оленя? — с упреком спросила Наполеона старшего брата. — Зачем?
— Чтобы съесть, сестричка!
— Но ведь я их так люблю!
— Ну, раз уж ты их так любишь, — продолжал дразнить Сандр, — то надо устроить пир на весь мир!
— Успокойся, малышка! — сказал господин Серж. — Этот зверь вовсе не олень.
— А кто же? — спросила Наполеона.
— Аргали, горный баран [177] .
[177]Горных баранов на Северном Урале никогда не было. «Козлом», или «малым козлом», местное русское население называло косулю (Cervus capreolus).
Господин Серж не ошибся; зимой аргали живут в горах, а летом спускаются на равнины; в действительности они всего-навсего бараны, но очень крупных размеров.
— Ну что, Корнелия, — обрадовался господин Каскабель, — раз уж в твоем распоряжении оказался баран, то ты обязана угостить нас бараньими котлетками!
Сказано — сделано; а так как мясо аргали очень изысканное, то весьма вероятно, этим вечером и желудок Цезаря Каскабеля принял немного лишнего, хотя это и противоречило правилам его достойной профессии.
На следующее утро начался длинный нудный переход через почти пустынную страну, раскинувшуюся между Енисеем и Обью. Стойбища остяков попадались все реже, еще реже встречались группки кочевников, уходившие на восток. Впрочем, у господина Сержа имелись весьма веские причины идти по наименее населенным местам уезда. Он старался обойти город Березов [178] , расположенный неподалеку от левого берега Оби.
Обрамленный величавым кедровым лесом, город живописно взбирается на крутые холмы, над которыми возвышаются две колокольни. У ног его двухсот домов плещутся воды Сосьвы, которую непрерывно бороздят лодки и торговые суда. Березов является центром оживленного рынка, где продаются и покупаются все товары и изделия северной Сибири.
[178]Березов (Березово) расположен в низовьях Северной Сосьвы, левого притока Оби.
Конечно,
Но Ортик и Киршев прекрасно поняли, что господину Сержу нежелательно показываться в Березове, и утвердились в своем подозрении, что этот русский хочет тайно вернуться в Россию.
Во вторую неделю июня курс слегка отклонился от прямой, чтобы обогнуть с севера Березовский уезд. Впрочем, это удлинило дорогу не больше, чем на дюжину лье, и шестнадцатого июня маленький караван, пройдя немного вдоль большой реки, остановился на ее правом берегу.
То была великая река Обь.
«Прекрасная Колесница» прошла сто восемьдесят лье от бассейна реки Пур. Теперь оставалась всего сотня лье до вожделенной границы Европы. Очень скоро Уральский хребет, который возвышается между двумя частями света, закроет западный горизонт.
Глава X
ОТ ОБИ ДО УРАЛА
Обь — мощная река, протяженностью в четыре тысячи пятьсот километров; она впитывает в себя полноводные притоки как с запада, с Уральских гор, так и с востока: площадь ее бассейна составляет не меньше трехсот тридцати миллионов гектаров [179] .
С точки зрения географии Обь стала бы естественным рубежом между Европой и Азией, если бы чуть западнее ее течения не возвышались Уральские горы. Севернее шестидесятого градуса река и хребет идут на север параллельно [180] . И когда Обь впадает в обширный Обский залив [181] , Урал утопает своими последними отрогами в глубинах Карского моря.
[179]В современной географии длина Оби исчисляется двояко: либо от слияния Бии и Катуни, либо за исток водной артерии берется Иртыш (в месте слияния — более полноводный, чем «главная» река Обь); в первом случае длина реки составляет 3650 км, во втором — 5410 км (данные третьего издания Большой Советской энциклопедии). Площадь бассейна составляет 2990 тыс. кв. км, или около 300 миллионов га.
[180]Утверждение автора о параллельности системы хребтов Северного и Полярного Урала нижнему течению Оби можно принять только в первом приближении, да и то с очень серьезными оговорками.
[181]Старинное русское поморское название этого залива — Обская губа.
Господин Серж и его спутники вышли на берег; перед ними раскинулась широкая река с многочисленными островками, утопавшими в щедрой тени ив. Под крутым обрывом водные растения покачивали острыми клинками листьев с султанами только что распустившихся цветов. Несколько лодок проплывали вверх и вниз по прозрачным холодным водам, очищенным горным фильтром, где они появились на свет.
На реке существовало регулярное лодочное сообщение, и «Прекрасная Колесница», без хлопот переправившись на левый берег, подошла к городку Мужи [182] .
[182]Речь идет о селе Мужи, которое на русских дореволюционных картах называлось также Мужинским.