Цезарь
Шрифт:
Такие же общественные похороны Цезарь устроил для Корнелии, что для римлян было внове: обычно такой ритуал проводился для пожилых женщин. И это тоже сработало в его пользу — римляне оценили этот жест.
Вскоре, в 69 году до P. X., он направляется в Испанию вместе с наместником Антистием Ветом. Выполняя его поручения, Цезарь обрастает связями и клиентами среди влиятельных провинциалов. В Рим он возвращается раньше положенного срока.
Есть разные версии относительно причин, заставивших его просить наместника о досрочном отбытии. По одной из них, самой известной, при посещении Гадеса (испанский город Кадис) он зашел в храм Геракла и увидел статую Александра Македонского. И будто бы расстроился,
Но есть также версия, что его в большей степени смутил сон. По словам Светония, «ему привиделось, будто он насилует собственную мать; но толкователи еще больше возбудили его надежды, заявив, что сон предвещает ему власть над всем миром, так как мать, которую он видел под собой, есть не что иное, как земля, почитаемая родительницей всего живого».
Невольно вспоминается история с Брутом и сыновьями Тарквиния Гордого, хотя тогда в пророчестве, как вы помните, дальше поцелуя дело не заходило.
Мифологичность этого эпизода не оставляет сомнений. Возможно, он был выдуман задним числом, когда выстраивалась «гладкая» биография Цезаря. Надо иметь в виду, что в те времена сведения о человеке, как правило, черпались из весьма противоречивых и недостоверных источников, сторонники говорили о великих делах, противники искали изъяны в личности.
Словом, Цезарь получает добро от наместника на возвращение в Рим и вскоре с головой окунается в политическую жизнь.
Но в первую очередь устраивает свою личную и вступает в новый брак. Отметим, что свидетельства о трудах и днях Цезаря впечатляют не только его успехами на общественном поприще. Репутация отчаянного бабника оживляет монументальный образ великого деятеля великой эпохи.
«На любовные утехи он, по общему мнению, был падок и расточителен. Он был любовником многих знатных женщин — в том числе Постумии, жены Сервия Сульпиция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса, и даже Муции, жены Гнея Помпея. Действительно, и Курионы, отец и сын, и многие другие попрекали Помпея за то, что из жажды власти он женился на дочери человека, из-за которого прогнал жену, родившую ему троих детей, и которого не раз со стоном называл своим Эгистом (Эгист — любовник Клитемнестры, жены Агамемнона и его убийцы. — Э. Г.). Но больше всех остальных любил он мать Брута, Сервилию: еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину, стоившую шесть миллионов, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Когда многие дивились этой дешевизне, Цицерон остроумно заметил: «Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?» Дело в том, что Сервилия, как подозревали, свела с Цезарем и свою дочь Юнию Третью.
И в провинциях он не отставал от чужих жен: это видно хотя бы из двустишья, которое также распевали воины в галльском триумфе:
Прячьте жен: ведем мы в город лысого развратника.
Деньги, занятые в Риме, проблудил ты в Галлии.» [47]
В ряду любовных связей Цезаря особое место занимает Сервилия, жена Марка Юния Брута, неудачно примкнувшего к заговору Лепида. Ее сына тоже звали Марк Юний Брут. Особую пикантность составляет тот факт, что она была еще и сестрой Катона Младшего — ярого врага Цезаря. Плутарх считал, что Брут мог быть его сыном и якобы сам Цезарь тоже был в этом уверен. Но современные историки сомневаются в этом, поскольку Цезарю в момент рождения Брута было всего пятнадцать лет. Почему-то считается, что он был слишком юн для отцовства. Достоверно известно лишь то, что с Сервилией он находился в близости долгие годы. Она была весьма умной и дальновидной женщиной и, судя по всему, прекрасным собеседником. А юного Брута Цезарь и впрямь любил как сына и всячески опекал. Брут же, как мы знаем, повел себя по отношению к Цезарю как неблагодарная свинья.
47
Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М.: Наука, 1964. С. 21.
Но всему свое время…
Из куратора дорожных работ в Эдилы
Женой Цезаря в 67 году до P. X. становится внучка Суллы, которую звали Помпеей. Бракосочетание знатного марианца с внучкой диктатора явно отдавало политическим расчетом. Возможно, это должно было успокоить сулланцев, которые не могли забыть о демарше на похоронах Юлии. Тем более что по отцовской линии его новая жена была внучкой Квинта Помпея, которого в 88 году до P. X. вместе с Суллой выбрали консулом.
Но вряд ли у Цезаря были планы через Помпею сблизиться с ее дальним родственником Гнеем Помпеем. Родство было из разряда «седьмая вода на киселе».
Помпей же к этому времени устал от бездельничанья в Сенате и рвался к новым подвигам. А мест, где он мог проявить себя, было немного. Вторую войну с Митридатом вот уже более семи лет вел выдающийся полководец Луций Лициний Лукулл. Военные действия обе стороны вели осторожно, чтобы не дать другой шанса нанести сильный и внезапный удар — уроки прошлой войны пошли впрок и римлянам и понтийцам. Впоследствии Помпей все же сместит Лукулла с этой должности, и это, в свою очередь, станет толчком для цепи событий, приведших к значительным потрясениям в раскладе политических сил Рима.
Другое поприще, на котором мог проявить себя Помпей, была борьба с пиратами. Морские разбойники весьма обнаглели, суда, которые доставляли зерно в Италию, подвергались большой опасности. А дешевый хлеб был своего рода основой «классового мира» в Риме. Мы помним из школьных учебников истории, что раздача его за символическую цену или вовсе бесплатно неимущим горожанам вкупе со зрелищами, которые устраивались по поводу и без повода позволяло несколько снижать напряжение между патрициями и плебеями.
И вот трибун Авл Габиний предлагает окончательное решить вопрос с пиратами, а для этого учредить должность особого полководца, в руках которого было бы сосредоточено руководство флотом и сухопутными войсками одновременно. И наделить полководца империумом, то есть, напомним, высшими властными полномочиями.
Сенаторы восприняли законопроект весьма неодобрительно, их пугала такая явная концентрация власти в руках одного человека. И человека этого знали, всем было ясно, что речь идет о Помпее.
Цезарь был одним из немногих, если не единственным, кто поддержал Габиния в Сенате. К этому времени Цезарь уже находится на подступах к высшим эшелонам власти, но пока еще не занимает важного общественного поста. Его связи с Крассом и, возможно, совместное участие в военных действиях против восставших рабов могли научить кое-каким приемчикам политической интриги. Не исключено, что он решает повторить трюк Красса с консульским тандемом и пристроиться к Помпею, чтобы, как сейчас сказали бы, воспользоваться его брендом для продвижения своей карьеры. И потому он и поддерживает Габиния.