Ча-ча-ча
Шрифт:
Особенно назойливой была мысль о том, что подумает моя мама, когда узнает, что я работаю прислугой. У меня было такое чувство, будто я ее предаю, что я совсем не та хорошая дочь, которой всегда старалась быть. Чувство вины было таким сильным, что у меня перехватывало дыхание.
К утру вторника я была совершенно вымотана всеми этими переживаниями. С затуманенным взором я выехала в восемь десять утра в направлении бухты Голубой Рыбы, чтобы оказаться у служебного входа в дом Мелани ровно в восемь тридцать.
Охранник у ворот помнил меня еще по прошлому визиту и сказал:
— Привет, Элисон. Мисс Молоуни просила меня пропустить вас.
Слава Богу, Мелани не передумала.
Я подъехала к дому номер семь как раз вовремя и постучала в заднюю дверь. Мелани впустила меня. На ней был все тот же
— Вот ваша униформа, — сказала она, прежде чем я успела поздороваться или снять пальто. — Можете переодеться здесь, — добавила она, указывая на комнату для прислуги по соседству с Кухней.
Униформа оказалась в точности такой, какой я видела ее в своих ночных кошмарах — черный халатик из полиэстера, поверх которого мне следовало надевать белый передник. Мне также выдали пару туфель, напоминавших своим видом ортопедическую обувь, и белые колготки.
— Думаю, что не ошиблась в размере вашей обуви, — сказала Мелани.
После переодевания я долго разглядывала себя в большом зеркале, прикрепленном к внутренней стороне двери в комнате для прислуги. Ты выглядишь как Хэйзел [31] , мрачно подумала я, вспомнив персонаж актрисы Ширли Бус из популярного в шестидесятые годы шоу. Господи, только бы никто не увидел меня в таком виде, взмолилась я.
31
Комедийный персонаж из шоу на американском телевидении в одежде горничной.
В течение первых тридцати минут моей работы Мелани («мисс Молоуни», как она велела называть себя) показала мне все приспособления для уборки и объяснила, в каком порядке следует убирать комнаты. Мне следовало начинать сверху, с хозяйских спальни и ванной, затем гостевые спальни и ванные, вне зависимости, ночевали там гости или нет. Затем мне предстояло убрать кухню, столовую, гостиную и комнату для занятий спортом. Когда Мелани делала перерыв на ленч, мне надо было убрать ее кабинет. После этого мне опять следовало убрать кухню и столовую, не важно, оставила она после себя беспорядок или нет. Помимо этого, мне надлежало заниматься стиркой того белья, которое я находила в подъемнике. Постельное белье Мелани следовало менять каждый вторник по утрам. Мне было запрещено отвечать на телефонные звонки, если только Мелани специально не попросит меня об этом. Самой же мне разрешалось пользоваться телефоном только в случаях экстренной необходимости. Платить мне будут наличными в конце каждого рабочего дня. Мне не дадут ключей от дома и не сообщат код сигнализации.
— Не то чтобы я не доверяла вам, — примирительно сказала Мелани. — Просто в доме находится очень секретная рукопись. Очень секретная и очень ценная.
Все правильно, но мне было интересно, предусмотрен ли перерыв на ленч для меня? Живот уже подсасывало, а было только без четверти девять утра.
— Если вы считаете, что у вас будет на это время, — ответила Мелани, когда я задала ей этот вопрос. — У моих предыдущих девушек не оставалось ни минутки, чтобы поесть. Они едва успевали закончить всю работу к половине пятого.
Здорово! Может быть, я так отощаю за время работы у Мелани, что моя униформа свалится с меня и мне разрешат носить что-нибудь другое.
Прежде чем я начала работать, Мелани отвела меня в свой кабинет, который, как она объяснила, был заперт, когда она выходила из него. Это была большая и безупречно обставленная комната. В ней находились только основные предметы для офиса — письменный стол, стулья, шкафы и тому подобное. Кроме того, там еще был длинный стол, на котором стояло множество коробок с карточками. По-видимому, решила я, на этих карточках записана вся та грязная информация об Элистере П. Даунзе, которую только можно было раздобыть. Чего в комнате не было, так это компьютера. Все, кто был знаком с карьерой Мелани, знали, что у нее была настоящая фобия к компьютерам, поэтому свои рукописи она печатала на старомодной «Смит Короне» [32] .
32
Марка пишущей машинки.
В комнате за столом сидел невысокий и грузный мужчина средних лет. Мелани не сочла нужным представить мне его. Как грубо, подумала я. Но потом я вспомнила, что я — прислуга, а с прислугой никто не разговаривает, по крайней мере, в Лэйтонс.
— Ты новая горничная, — сказал мужчина, когда я уже выходила из офиса Мелани.
Тоже мне, чертов Шерлок Холмс.
— Да, — улыбнулась я. — Меня зовут Элисон.
— Это Тодд Беннет, — пояснила Мелани. — Он помогает мне в сборе информации и проводит здесь большую часть времени.
— Рада познакомиться, — сказала я Тодду. У него была веснушчатая кожа и вьющиеся каштановые волосы. Весил он, по крайней мере, фунтов двести пятьдесят [33] . Могу поспорить, что старина Тодд имеет перерыв на ленч, с завистью подумала я.
— Я тжерад пзнкомитца, — процедил сквозь зубы Тодд. Его слова не отдавали дружелюбием. Ну, конечно, кому нужны новые друзья? Вообще-то мне, но этот вопрос сейчас не обсуждался.
Я отнесла корзину с приспособлениями для уборки в спальню хозяйки и поставила ее на пол. Потом я подошла к гигантских размеров кровати Мелани и начала стаскивать простыни розовато-лилового с серым цвета. Я уже почти стянула нижнюю простыню, когда заметила на ней несколько желтоватых пятен. После минутного размышления до меня дошло, что у Мелани был любовник. Прошло уже столько времени с тех пор, когда я последний раз была с мужчиной, не говоря уже о сексе, что почти забыла, как выглядят простыни, испачканные спермой. Неужели Мелани занималась этим с Тоддом? Она была такой субтильной, а он таким огромным, что я ни за что на свете не могла представить, как они делают Это. Но никогда нельзя понять, что привлекает людей друг в друге. Она сама сказала, что он много времени проводит в этом доме.
33
Примерно 112,5 кг.
Закончив застилать постель, я не могла удержаться от смеха. Неужели все горничные этим занимаются? Исследуют чужое постельное белье и размышляют о половой жизни своих хозяев? Интересно, а Мария тоже это делала, когда работала у нас с Сэнди? Если даже и так, то она, должно быть, была разочарована. Мы с Сэнди тратили так много сил на приобретение предметов роскоши, одежды и машин, что нам не приходило в голову заниматься таким бесполезным делом, как секс.
Я свернула простыни и спустила их на подъемнике. Потом взяла корзинку с приспособлениями для уборки и начала убирать комнату. Каждые несколько минут в дверь просовывалась платиновая голова Мелани. «Не полируйте стол воском». «Не чистите раковину этим абразивным средством». «Не оставляйте полос на зеркале». От ее присутствия я превратилась в издерганную развалину. Если она не перестанет отрывать меня от работы каждые пять минут, мне ни за что не управиться к половине пятого.
Как выяснилось впоследствии, я закончила уборку только в половине восьмого вечера. Мелани отказалась оплачивать мне три сверхурочных часа.
— Вам платят за выполнение работы, а не за то, сколько времени у вас это занимает. Если вы хотите пораньше уходить отсюда, работайте быстрее, — сказала она.
Я уснула в ту же минуту, как только добралась до дома. Без обеда, без телевизора, без того, чтобы перезвонить маме, которая звонила мне три раза. Первое послание на автоответчике звучало так: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина первого. Ты не звонила мне уже неделю». Второе гласило: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина третьего, а мои друзья в клубе говорят, что их дочери звонят им каждый день». И, наконец, третье: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина четвертого, и отсутствие внимания с твоей стороны заставляет меня сердиться». Итак, моя мама рассердилась. Какие еще новости? Не помню, чтобы я когда-либо так уставала. И душевно, и физически. Но прежде, чем провалиться в небытие, я еще раз взглянула на хрустящие зеленые банкноты, лежавшие на ночном столике. Их было на сумму двести долларов. Приятных сновидений, пожелала я сама себе и выключила свет.