Чарлз-стрит 44
Шрифт:
— Вы себе не представляете, как я за нее волнуюсь, особенно из-за этой нелепой затеи, — доверительно объясняла Талия Марии. — Ей следовало выйти за Тодда, а не выкупать у него недвижимость. Пусть бы он платил ей приличные алименты, и дом достался бы ей безо всяких проблем. Но жить с чужими людьми — это же безумие! — Вид Талии был удрученным, Мария сохраняла спокойствие.
— Но, по-видимому, все складывается на редкость удачно. Крис порядочный человек, явно образованный, его сын очень мил. А девушка, которая живет наверху, просто еще очень молода и глуповата. Она только-только отучилась, поселилась в большом городе, от радости не помнит себя, вот и знакомится со всеми подряд. Она образумится.
— Ее приятель выглядит так, словно
Между тем Франческа в галерее уже показала потенциальному покупателю почти все картины, которые хранила в комнатах за выставочными залами. Она могла предложить неплохой выбор. Клиент, которого она обхаживала, выразил желание купить большое полотно, признался, что питает слабость к начинающим художникам, но никак не мог понять толком, что же ему все-таки нравится. В каком бы направлении ни пыталась подтолкнуть его Франческа, все было не так и не то. Он объяснил, что недавно развелся, а раньше картины всегда выбирала его жена. Теперь ему хотелось сделать выбор по своему вкусу, но какой — он понятия не имел. К полудню Франческа видеть не могла этого пятидесятилетнего дантиста из Нью-Джерси. Принять решение он был явно не в состоянии. Наконец он пообещал подумать и позвонить ей на следующей неделе, добавил, что все показанное понравилось ему, но он боится прогадать, сделав неверный выбор. Такие клиенты всегда вызывали у Франчески острое раздражение.
Она вручила ему каталог со снимками и сведениями обо всех художниках, которыми он заинтересовался, а клиент почему-то вдруг смутился, взглянув на нее.
— Не хотите продолжить этот разговор за ужином? — неловко спросил он с таким видом, словно Франческа интересовала его гораздо больше, чем живопись. Однако он ничем не привлекал ее, нисколько не нравился, к тому же она была не в настроении.
— Извините, нет, — с милой улыбкой отказалась она. — Я не встречаюсь с покупателями. — Эта отговорка срабатывала почти всегда.
— Но я пока еще ничего у вас не купил. Значит, я не покупатель, — логично возразил он. Франческа предпочла бы лучше продать ему хоть что-нибудь, вместо того чтобы встречаться лишний раз. Может, для него покупка картин только предлог? Если так, он зря тратит свое время и отнимает время у нее.
— Простите, не могу! — Она покачала головой.
— Вы с кем-то встречаетесь? — спросил он. Помедлив, Франческа решила, что лучше уж солгать, чем выкладывать всю правду. Может, хоть это поможет ей выпутаться из неловкой ситуации.
— Встречаюсь, — как ни в чем не бывало подтвердила она.
— Очень жаль!.. — Он и вправду был разочарован и вскоре ушел, к огромному облегчению Франчески. Она почти рухнула в кресло за своим столом, успев устать за полдня сильнее, чем за всю предыдущую неделю. Завтрак с матерью, да еще два часа с нерешительным клиентом,
Она позвонила Марии, желая узнать, как закончился катастрофический визит Талии, и услышала, что Мария прекрасно перенесла его.
— Мы с вашей мамой прекрасно провели время. Она ничуть не похожа на вас! — Мария усмехнулась. Как ни странно, стиль Талии ей понравился, несмотря на то что графиня оказалась донельзя избалованной и эксцентричной.
— Именно это я всегда мечтала услышать! — Франческа заулыбалась. — И всю жизнь боялась, что стану такой, как мама.
— Это невозможно, — заверила ее Мария. — Хорошего вам дня. Вечером увидимся.
Франческа положила трубку и взялась за работу с радостным ощущением, что она нашла новую подругу — Марию.
Глава 7
Вся следующая неделя Франчески прошла насыщенно и суматошно. Она съездила в мастерские к трем художникам, пересмотрела картины у себя на складе, вернула непроданные работы нескольким подопечным, чтобы высвободить место для новых. А еще составила список групповых выставок, намеченных на следующий год. Это всегда было непросто — собрать групповую выставку так, чтобы работы разных художников не затмевали, а оттеняли одна другую. В разгар этой суеты четверо ее подопечных заскочили на неделе просто так, проведать ее и поболтать. Франческа всегда радовалась таким визитам, как и приходу клиентов, но время поджимало, дел накапливалось все больше. Несмотря на бурную деятельность, она сумела продать несколько полотен. К ее изумлению, тот самый дантист из Нью-Джерси все-таки перезвонил и приобрел сразу три картины. По рекомендациям прежних покупателей появлялись новые, два известных арт-консультанта заходили посоветоваться, знаменитый дизайнер интерьеров заглянул мимоходом в галерею и одобрительно отозвался о размещении картин. Похвала польстила Франческе. Домой она с каждым днем возвращалась все позже, с жильцами почти не виделась, но всякий раз умилялась, обнаруживая на кухне записочки от Марии, оставляющей ей угощение в холодильнике. Лишь в пятницу вечером Франческа наконец перевела дух. Несколько раз на неделе ей звонила мать, явно желая побеседовать о жильцах, но у Франчески не было времени на долгие разговоры, и она была этому только рада.
В пятницу вечером она улеглась в постель с радостной мыслью, что осталось продержаться всего один день, и уже предвкушая воскресенье в кровати с хорошей книгой. Ни дел, ни встреч не хотелось. Так совпало, что именно в эти выходные дому предстояло опустеть. Крис предупредил, что уезжает. Эйлин объявила в пятницу утром, что едет с новым другом кататься на лыжах, а Мария решила проверить, все ли в порядке дома в Вермонте. Вернувшись из галереи вечером в субботу, Франческа обнаружила, что она одна во всем доме. Поначалу она чувствовала себя прекрасно, но в воскресенье утром вдруг поняла, что ей тоскливо и одиноко. Присутствие жильцов словно служило ей защитой от призраков прошлого, самым живучим из которых был Тодд. От него она уже целый месяц не получала никаких вестей, и это, как догадывалась Франческа, говорило о том, что он устроился лучше, чем она. В минуты затишья она все еще скучала по Тодду и уже начинала гадать, сумеет ли когда-нибудь забыть его. Если вдуматься, возвращения прежней жизни она совсем не желала, а по Тодду все-таки скучала.
Днем в воскресенье тоска усилилась, навалилась жалость к себе и досада, что все жильцы разъехались так внезапно. Франческа вдруг поймала себя на мысли, что у Криса, может быть, свидание. Но ведь это не ее дело. Он никогда не приводил домой женщин и не распространялся о своей личной жизни.
В воскресенье к семи часам вечера она по-прежнему была в доме одна. Только теперь она начала осознавать, как повезло ей с жильцами. Если бы не они, ей пришлось бы проводить все свободное время в пустом доме, где нет признаков жизни и не с кем поговорить.