Чародей как еретик
Шрифт:
— Ну, может быть, сказано несколько резко, — усмехнулся архиепископ, — но такова была необходимость.
— Ах, как вы отважны, как сильны! — прожгла его взглядом леди Мэйроуз. — И как мудры! Один вы поняли, что лишь мудрая рука Церкви приведет народ Греймари к счастью! Судите сами — королевское войско, спеша поскорее истребить всех, кто противится воле Их Величеств, лишь вытаптывает посевы, а их судьи только и знают, что жестоко наказывать несчастных, которые всего-то и хотели добыть себе на хлеб! А теперь, говорят, эти надменные
Правду сказать, она этого не слышала. Более того, теперь от знати не требовалось отправлять королю налоги, и ожидалось, что они соответственно снизят свои собственные.
— Это всего лишь слухи, — пробормотала баронесса.
— Слухи не без оснований, не сомневаюсь. Они сделают и это, и гораздо худшее, и ни один не скажет им: «Нет!» Должен был найтись человек, что прикажет этим коронованным хищникам: «Довольно!» И кто же сможет это, кроме Церкви?
— Вы вдыхаете в меня новые силы, леди Мэйроуз, — не сводил с нее глаз архиепископ. — Должен признаться, я уж начал сомневаться в правильности моего курса.
— Нет-нет! — воскликнула она. — О наш духовный повелитель! Не отступайте, не сдавайтесь, не поступитесь ни малой толикой того, что вы уже совершили! Нет, вы должны быть стойким, а если понадобится — то и призвать против них все силы, какие только возможно! Ибо никто не сможет спасти крестьян, кроме Церкви — и ваша благая воля направит сильную руку Короны так, чтобы облегчить участь всех бедняков, не обирая господ, и не низводя их до положения черни!
Заслушавшийся архиепископ все сильнее и сильнее кивал головой.
— Именно так, именно так я и думал в глубине души! Но что вы ответите тому, кто спросит — где взять столько золота, чтобы у крестьян были и крепкие дома, и добрая одежда?
— А деньги, отнятые из загребущих лап Короны! Да если бы даже малая часть дани, которую должен уплатить каждый из лордов, если бы малая часть осталась для его приходской церкви, и того бы хватило!
— Конечно, конечно, — закивал архиепископ. Сейчас он уже не видел перед собой ничего, кроме леди Мэйроуз. — А как, как вы думаете, что бы вы сказали сим надменным владыкам, которые поставили предел нашим духовным полномочиям?
— Я объявила бы их павшими и грешниками! — не задумываясь, ответила наследница баронессы. — Я бы выставила их перед всем миром на посмешище, как гордецов и сребролюбцев! Я объявила бы их отступившими от веры и преступниками перед лицом Божьим! И я бы призвала всех истинно праведных лордов, со всей их ратью, если потребуется, и силой оружия преподала бы этим надменным монархам должный урок.
— Если вы на это готовы, — прошептал архиепископ, так и не сводя с нее глаз, — то у вас воистину пламенное сердце и праведная душа, постыдившая бы многих святых.
Забытая всеми баронесса явно не поверила его словам.
Бром
Впрочем, на этот раз перед ним стоял именно эльф, со знанием дела качающий головой.
— Это и в самом деле оказался баньши, мой грозный лорд! В замке маркиза Д'Арригато.
— Неделю назад, говоришь? — переспросил Бром. Эльф кивнул, а Бром задумчиво продолжил:
— И никто в этом замке не умер…
Эльф снова кивнул:
— Я еще ни разу не слышал, чтобы баньши ошибались. Кроме того, что бродил по стенам замка здесь, в Раннимеде, четырнадцать лет назад.
— Ну, про этого-то мы знаем, а? — усмехнулся Род. Вышеупомянутый баньши был всего лишь голографической записью, включавшейся дистанционным управлением.
— Угу, — эльф прищурился. — Тот баньши был даже не из рода Плантагенетов.
— У ихнего баньши тоже было немало поводов показать себя. Впрочем, может быть, он просто выдохся. В этой семье случилось слишком много смертей.
— Такова цена рождений, — вздохнул эльф.
— Но платить ее нужно не раньше, чем подойдет срок, — поворчал Бром, — а те уроды, которых ты видел, ничуть не реальнее болотных призраков.
— Я знавал многих болотных призраков, Ваше Величество, — обиженно выпрямился эльф, — и они были весьма приятными существами, почти все.
Род от всей души понадеялся, что ему не придется встретиться с теми из них, кто был «почти».
— А остальные чудища, о которых ты слышал, все были ненастоящими?
— Те, которых видели эльфы, — да, — ответил эльф. — Про тех, о которых рассказывали смертные, мы не можем ничего сказать.
— Но и они, наверное, были только бутафорией, — проворчал Бром. — Когда их появляется сразу целая орава, наверняка все они одного покроя.
— А если они ненастоящие, то, стало быть, их создали люди, — кивнул Род. — Я не рассказывал вам о том эспере-шпионе, которого почувствовала Корделия, нет?
— И мальчишки тоже? Да, рассказывал, — Бром проявлял к детям Гэллоугласа особый интерес. — Ты еще тогда сказал, это знак того, что аббат — который сейчас зовет себя архиепископом — заморочил голову кому-то из колдунов, чтобы те ему помогали.
«Обобщение при недостатке данных», — вздохнул голос Фесса в передатчике, имплантированном у Рода за ухом. Род, не обращая внимания на лошадиные подсказки, твердо ответил Брому:
— Я и до сих пор так думаю, хотя это кажется и немыслимым союзом. В конце концов, когда начинается охота на ведьм, впереди толпы всегда идут монахи.