Чародей на том свете
Шрифт:
– Я от имени суверенного народа Эвенкии заявляю, что при попытке убить мамонта вы все пойдете под суд за злостное браконьерство! – вступил в разговор министр национального своеобразия, грозно наливаясь кровью. – Имейте в виду, – строго погрозил пальцем Само, – мамонты взяты под опеку эвенкийского народа и в соответствии с указом нашего президента пользуются особыми привилегиями. Между прочим, наш президент хороший приятель вашего! Так что не вздумайте!
Протопопова и сама поняла, что перегнула палку. Тем более что инструкции, полученные в столице и недвусмысленно требовавшие любой ценой не подпускать к Объекту людей, и впрямь ничего не говорили ни о мышах с белками, ни тем более о мамонтах.
– Хорошо, вы, пожалуй, правы, – кивнула она. – Если ваш мамонт появится в охраняемом районе, то мы приложим все силы к его задержанию… То есть, конечно, к тому, – поправилась тут же, – чтобы он в целости и сохранности был вам возвращен. Извините, уже заговариваюсь.
– Я намерен остаться здесь, – твердо сообщил Дмитрий Андреевич. – Уже поздно, а кроме того, если появится животное, мое присутствие будет необходимо.
– Ладно, устраивайтесь, где вам угодно, – согласилась Протопопова. – Любая палатка или фургон в вашем распоряжении.
Мысленно она усмехнулась. Вероятно, ученого мужа сильно испугало ее заявление насчет возможной печальной судьбы мамонтихи… как ее там, Евлампии, Евдокии? И теперь он намерен не иначе как дежурить всю ночь, не смыкая глаз, чтобы злобные милитаристы не пристрелили его драгоценную скотинку.
«Ситуация прямо фантастическая», – рассуждал Даниил.
Он едет на мамонте, а рядом с ним сидит, только руку протяни, девчонка, от которой он буквально без ума. Но что-то мешает просто протянуть руку, коснуться ее и сказать нужные слова…
И вовсе не присутствие посторонних. В данном случае одного – ехидного желтоглазого нетеру. Их ездовое животное не в счет.
– Кстати, – начал Данька, чтобы отвлечься, – все хотел спросить: а что ты в тайге делала одна, да еще в этом урочище? Вроде это плохое место. Или секрет?
– Да нет, не секрет. Я готовилась к главному посвящению, когда меня захватили эти уроды.
– Что, прямо в тайге? – сыронизировал археолог.
На ее личике, освещенном ущербной луной, явно отразились сомнения. Можно ли обсуждать тайны ее племени с чужаком.
– Да, именно в тайге, – наконец решилась она. – Шаманы издревле, когда приходило время обрести силу, уходили в тайгу, в тундру или горы и искали там духов. Именно в таких нехороших местах иногда еще появляются Старые Хозяева…
– Ну и как, нашла? – Даня понял, что ляпнул глупость, но не смог в очередной раз удержаться, чтобы не пошутить.
– А если и нашла, какое тебе дело?
– Да так… Просто, видать, не очень тебе помогли эти твои духи. Если бы не Фрося да не… удача, принесли бы тебя в жертву заодно со мной.
– А вдруг это они послали мне на выручку вот этого мамонта? – улыбнулась девушка. – И этого странного пса?
Она протянула руку, явно намереваясь погладить Упуата, и тот, хотя и заворчав, все же позволил Эле пару раз провести ладошкой по его вздыбившейся шерсти.
Спина девушки, обтянутая легкой футболкой, при этом так соблазнительно выгнулась, в этом простом движении было столько изящества…
Даниил невольно прикрыл глаза, вспоминая недавний сон.
Он воочию представил, что ему удалось отбиться от надоеды-волчка, вообразил, как Эля выходит из воды на берег и как ее гибкое бронзовое тело оказывается в его объятиях.
Парень с некоторой опаской поглядел на эвенкийку, не прочла ли она его мысли.
Но если та о чем-то и догадалась, то не подала виду.
Поудобнее устроившись на косматой спине Фроси, она мечтательно смотрела в небо, усыпанное бриллиантами звезд, и напевала себе под нос какую-то песенку на родном языке, почему-то показавшуюся Дане знакомой.
Когда он понял, что именно мурлыкала Эля, то чуть не расхохотался.
Дочь древнего народа исполняла не что иное, как переведенный на эвенкийский прошлогодний хит Иеронима Козлодоева «Ой, дядя, в рыло дам, в рыло дам!».
– Внимание, – прошептал Упуат. – Сейчас начнется запретная зона…
– Тревога! – заорал оператор сигнализации внешнего периметра. – Нарушение первой линии датчиков в тринадцатом секторе. Ч-черт, по весу так не меньше, чем бронемашина!
Замяукала сирена, зашарили по деревьям прожектора, зафыркали турбины ударного вертолета за скопищем фургонов и палаток – временным командным пунктом операции «Золотой Чум».
– Что, что такое?!
Выпрыгнувшая из душа Протопопова лихорадочно натягивала на мокрое тело комбинезон, стремясь принять приличный вид до того, как в ее апартаменты ворвется кто-то из подчиненных.
Она успела, хотя, чтобы увидеть своего шефа в неглиже, майору Шумерскому и его помощнику лейтенанту Ишакову не хватило каких-то пяти секунд.
– Прорыв второй линии датчиков! – прокричал в микрофон оператор. – Направление движения строго на восток, вектор движения совпадает с местоположением охраняемого объекта…
– Почему не сработали звуковые датчики? – осведомился майор Шумерский у сконфуженного начальника технической службы капитана Гафурова. – Опять напортачили?
– Нонсенс! – Гафуров пожал плечами. – Может, это новая модель с бесшумным двигателем?
– Ну да, как же! – саркастически фыркнула полковник. – Признайтесь уж, поленились, решили, раз там болото, то, стало быть, можно схалтурить, ведь никто с той стороны не сунется на машине.
Снаружи донесся нарастающий свист винтов.
– «Кондор» готов, – прохрипело в селекторе, – разрешите взлет?
И через несколько секунд:
– Прошу прощения, готовность отменяется: не загружены реактивные снаряды.
– Тьфу ты! – Протопопова еле удержалась от нецензурной брани. – Всегда у нас так! Объявляю летной группе выговор с занесением. Всем без исключения!