Чародей на том свете
Шрифт:
Окраина города, куда Даню занесла воля судьбы (или чей-то злой умысел), что называется, производила впечатление.
Пожалуй, не будь пресловутого чутья да еще этого невообразимого серо-оранжевого неба без всяких светил над крышами, он бы решил, что попал в какой-то неустроенный уголок родной Земли, где, чего греха таить, подобных мест еще хватало.
В крайнем случае в прошлое. Куда-нибудь в Россию начала XXI века.
Перед ним, насколько хватало глаз, лежали кварталы трущоб вперемежку с более-менее приличными зданиями, какие-то халупы, соседствующие с небоскребами.
Вокруг хаотично расползались грязные кривые улицы и переулки, застроенные зданиями достаточно уродливого вида и, как показалось Даньке, разных времен и стилей, а в основном – просто жутко нелепых конструкций и облика.
Толпа на улицах была под стать городу. Люди разной степени обтерханности, всех возможных рас и национальностей, среди которых попадались особи, напоминавшие Ху и выглядевшие немногим лучше его.
Торговая точка нашлась быстро.
Лоток с большим морозильным ящиком под выгоревшим старым тентом, украшенным какими-то надписями, стойка с напитками и едой, продавщица за лотком.
Только вот, прежде чем подойти, Даня успокаивал себя минуты три, если не больше. Нет, лоток был вроде самый обычный. И товар как будто вполне нормального вида (имелось даже пиво в банках и почти забытые «сникерсы»).
Но вот продавщица…
Продавщица, что расположилась под навесом, была тоже, в общем-то, самая обычная. Даже передник на ней был самый рядовой, белый, хоть и грязноватый.
И даже ее рост – на две головы выше Данилы – не удивил бы. И такое бывает.
Но вот только у нее было две пары рук, а на темени… Мало того, что там красовалась зубчатая хитиновая корона, так еще и шевелились жучиные усики.
Преодолев себя, он подошел к жуткой тетке и, протянув бусы (видать, местные деньги), осведомился, есть ли красная, на худой конец – белая сикера?
– Ты чего? – уставилась на него та выпуклыми желтыми глазками. – Для тебя ж это верная смерть!
– Да я не для себя… – уточнил Даня, запинаясь. – Ху послал.
Торговка поглядела на него почему-то с жалостью:
– Понятно. Ну бери. – Она сняла с полки литровую бутыль толстого непрозрачного стекла и осведомилась:
– На закусь чего брать будешь, хомо?
– А что лучше? – в свою очередь поинтересовался археолог, не имевший представления, чем принято закусывать сикеру.
– Да, пожалуй, возьми это, – она ткнула пальцем в горку копченых ящериц (а может, здоровенных кузнечиков). – Для Языкатого Ху – самый смак. На вот, – сунула она ему бумажный кулек.
– Спасибо, тетенька… – начал было благодарить ее Данька, но представительница местной торговли вдруг взорвалась:
– Какая я тебе тетенька, щенок?! Ты что, мужика от бабы уже отличить не способен?!
Горовой остолбенел. И правда, кто ему сказал, что перед ним именно продавщица, а не продавец?
– Понаехала тут лимита всякая! – не унимался «жучище». – Шагу уже ступить нельзя, чтоб на них не наткнуться!
Скороговоркой попрощавшись с четырехруким, молодой человек отправился обратно.
Ху сидел на прежнем месте, в нетерпении пиная босой ороговевшей ступней булыжники.
Завидев археолога, принесшего живительную влагу, он заключил его в объятия, едва не стоившие тому переломов ребер, в лучшем случае – синяков.
– О, и головастиков прихватил, уважил старика! Стакашку бы еще, а то «из горла» вроде как некультурно…
Он обнажил в усмешке обломанные клыки.
– Прости, тебе не предлагаю – наша бормотуха для людишек не годится, – извинилась нечисть.
Откусив горлышко бутылки вместе с пробкой, Ху влил в себя добрый стакан чего-то красного, химически пахнущего (Даня от души надеялся, что это не кислота), закусил копченым зверьком, который при ближайшем рассмотрении оказался все-таки ящерицей. Правда, почему-то семиногой и двухголовой.
– Давно к нам? – спросил старый бес, после того как выпитое оказало свое благоприятное воздействие на измученный жаждой организм.
– Недавно, – вздохнул Данька.
– Тебя как звать-то?
– Джеди, – Горовой решил назваться этим именем (в конце концов он имеет на это некоторое право).
– Так ты из Та-Мери, земляк? – демон посмотрел на него с толикой радости и удивления. – А что, снова проход туда пробили? Или старые открылись? Нет, на вид ты, конечно, сойдешь за роме, хоть и не один к одному. Разве костюм на тебе неподходящий…
– Да, – неопределенно махнул рукой Даня, – так получилось. Я из другого времени сюда попал. Не прямо из Египта.
– Ну что ж, всякое бывает, – пожал плечами демон. – А ты часом не тот Джеди, что спер у фараона Хуфу ключи от храма Тота? Или планы храма? Ох, побери Апоп, не помню! – Он потер виски. – Давненько это было…
В два глотка осушив бутылку, доел «головастиков» и довольно отрыгнул, распространив вокруг себя дух, вызвавший у археолога ассоциации с аварией на химкомбинате.
– Вообще-то я тот самый Джеди, – вдруг решился Даниил на откровенность. – Но никаких ключей я не крал. И планов тоже.
– Значит, опять наврали, гниды! – сокрушенно вздохнул однорогий. – Всё переврут, ничему верить нельзя. И никому. – Лукаво прищурился. – Вот ты так запросто назвал мне свое Сокровенное Имя «рин». А ведомо ль тебе, что, зная истинное имя, можно воздействовать и на его носителя?
– Слышал, – угрюмо потупился Данька.
– Видишь, а ведешь себя, словно несмышленыш какой-то. Слово ценить нужно. Особенно в наших местах. Это я тебе говорю. А я-то уж в плетении словес толк знаю. А ты, земляк, чего не пьешь? – спохватился он. – А, ну да! Вот что, паря, давай дуй-ка опять к старине Хепри да купи еще бутылочку красного и чего-нибудь себе! И стаканчиков пару. Отметим знакомство. И кланяйся старому жучаре от меня. Скажи, дескать, уважил Языкатого Ху.