Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
— Эй, ты, что это за конуха? Почему я взапехти? Или ты немедленно ответишь, или я сделаю ожехелье из твоих позвонков.
— С-с-с-т-т-ража! — Вместо крика из пасти дикобраза вырвался сбивчивый шепот. Сообразив, что зов унесся не слишком далеко, он повысил голос: — На помощь!
— Хватит чихикать! Лучше отвечай.
Самка, решил Джон-Том. Голос громовой, но, несомненно, женский. Да и в заклинании подразумевалась тигрица.
Она повернулась и увидела Маджа.
— Эй ты!
— Ты ко мне обращаешься, милашка? — неохотно отозвался выдр.
Тигрица наклонилась, положила меч, а затем легко оторвала выдра от пола. Ее когти, выпущенные не целиком, по длине почти не уступали пальцам Маджа.
— А то к кому же, а, мочалка-недомехок?
— Извини, красотка. Я и предположить не мог такой великой чести.
— Караул! — До дикобраза вдруг дошло, что там, где не помогает голос, следует использовать лапы. С поразительной быстротой он взлетел по лестнице. — Караул, помогите!
— Эй, ты! — Тигрица выронила Маджа, и тот предусмотрительно отбежал к стене. — А ну, вехнись! Слышишь?
— Он решил, что вы опасны.
— А это еще кто? — Только теперь она обратила внимание на Джон-Тома.
— Я говорю, что он вас испугался. Поскольку вы здесь, с нами.
— Однако ты ужасно велик для человека.
— А вы ужасно велики для современной девушки. — Джон-Том все еще сражался с наручниками.
— Что это за помойка? — Она медленно повернулась, чтобы повнимательнее осмотреть темницу. Очевидно, тигрица нисколько не боялась — только сердилась.
— Подземная тюрьма в городе Гнилые Горшки.
— Ни хазу не слыхала, — сказала амазонка из семейства кошачьих. — Тюхьма, говохишь? Это я и сама вижу, кхасавчик. — Она заметила его путы. — А почему на тебе нахучники?
— Я — чаропевец, — объяснил он. — Решил немножко помузицировать и, похоже, ненароком затащил сюда вас.
— Так вот оно что! — Джон-Том напрягся, чтобы выдержать взгляд пылающих желтых глаз. Она отступила на шаг и приподняла оба меча. — Так чего же ты ждешь? Отпхавляй меня обхатно.
Он поежился, прижимаясь к решетке.
— Я... гм... Боюсь, мне это не по силам. Ведь я не знаю, как действует мое волшебство. Может, потом попробую. Но без дуары все равно ничего не выйдет. — Он показал на инструмент. — Да и не смогу я играть со связанными руками.
— Да, это вполне очевидно. У меня, да будет тебе известно, глаза есть.
— И очень красивые.
— Ха! — Тигрица чуточку смягчилась. — Чахопевец, говохишь? Если судить по манехам, ты больше смахиваешь на солиситоха.
Не ведая, какого она мнения о солиситорах, Джон-Том не стал упоминать о своем юридическом прошлом. Один из мечей вдруг взметнулся и рубанул
Потирая затекшие предплечья, он сказал:
— И все-таки без дуары мне не обойтись.
Сверху донесся шум, и юноша поспешил представить себя и друга:
— Я — Джон-Том Меривезер, а это — Мадж. — Он вспомнил песенку, спетую перед «Глазом тигра». — А тебя, должно быть, зовут Шалфей, Тимьян или Розмарин. — Отчего-то имя Скарборо не казалось ему подходящим.
— Довольно близко. Меня зовут Хозахык.
Джон-Том кивнул своим мыслям. Вновь слова песни и его желания прихотливо смешались. Набрав в легкие воздуха, он в который раз вкратце поведал свою историю и закончил ее так:
— Мы хотим помочь умирающему колдуну. А другой колдун, завистливый негодяй, пытается нам помешать. Его прихвостни схватили нас, притащили сюда и заперли.
— Меня это все не касается, — заключила тигрица. — Но ты в самом деле считаешь, что у меня кхасивые глаза?
— Прекрасные.
«Почему Мадж не проронит ни словечка? — недоумевал Джон-Том: — В таких делах он куда опытней, чем я».
Но выдр, забившись в угол, держал пасть на замке.
— Как топаз, — рискнул уточнить Джон-Том.
— Да ты, я вижу, не только музыкант, но и льстец! Ну так вот, захуби себе на носу: я не из тех, на ком всякие самцы могут оттачивать кхаснохечие.
— Конечно, конечно. Мне вовсе ни к чему, чтобы меня считали льстецом и лицемером. Я всего лишь констатировал факт.
— Все, доконстатиховал? Ладно. Так куда это вам нужно попасть, чтобы помочь умихающему пхиятелю?
— За Глиттергейст.
— Так далеко на запад? — Она изумленно покачала головой. — Да, в удивительном михе мы живем.
— Еще в каком удивительном, — пробормотал Джон-Том.
— Ни хазу не плавала по океану, а по Глиттехгейсту и подавно. — Тигрица посмотрела сквозь решетку. — Так это и есть твоя волшебная палочка?
— Это и есть. Кроме нее, мне бы пригодились ключи. Вон Они, на столе. Если мы завладеем бечевкой, привязанной к дуаре, может, удастся подтащить ключи сюда. — Он поглядел на лестницу. — Но, боюсь, уже поздновато.
— Ну что ты, мой сахахный. Хаз уж тебе так необходимы эти ключи... — Розарык положила лапы на прутья, сделала могучий вдох и поднатужилась. По доспехам побежала рябь от вздувшихся мускулов. Раздался скрежет, и металлические прутья согнулись, как спагетти. Тигрица шагнула в проделанную ею дыру, подошла к столу и взяла связку ключей.