Чародей с гитарой. Том 1

Фостер Алан Дин

— Вот что я тебе скажу, мужик. — Кролик подмигнул. — Ты заканчивай этот круг. Сам знаешь — три твоих золотых у меня есть. Так вот, заканчиваешь круг. Если выигрываешь, я возвращаю тебе за нее один золотой. — Он поглядел на бурую крепкую фигуру волчицы. — Может, и два.

— Ну, ладно. — Джон-Том еще раз глянул на кольцо наблюдателей. Ни Маджа, ни Талей.

Игроки передавали друг другу кости. Болельщики подталкивали друг друга локтями, бормотали, держали пари или просто глазели, не скрывая любопытства. Хорек, сидевший напротив, выбросил семерку и застонал. Следующим метал крот в невероятно

темных очках и высоком котелке. Он выбросил восемь, потом шесть, потом семь и наконец тройку... Проиграл.

Кости передали Джон-Тому, он метнул их перед собой. Две четверки и двойка. Потом вышло десять. Следом играл поморник [6] . Он выбросил десять. Толпа разразилась воплями, толкаясь и теснясь вокруг играющих. Джон-Том выбросил шестерку. Передал кости поморнику. Тот казался совершенно уверенным в себе. Кости покатились... Единица, двойка, тройка. Поморник стукнул клювом об пол. Крики уже рвали ухо.

Джон-Том выиграл снова. Повернувшись, он позвал:

— Эй, приятель. Можешь... — Юноша смолк. Кролика не было.

6

Поморник — чайка.

Причину исчезновения советника Джон-Тома знал только щегольски разодетый носач [7] , стоявший неподалеку.

— Это длинный Белый, что ль, в серых пятнах? — Джон-Том кивнул, и обезьяна махнула в сторону главного коридора.

— Так вон он пошел. К нему такая вот золотистая земляная белка подошла... Ну сущий пух... Вот он с нею и ушел.

— Но я не...

К плечу его прикоснулась ладонь. Обернувшись, Джон-Том обнаружил перед собой блестящие, как алюминий, пронзительные глаза.

7

Обезьяна носач, или ревун, обладающая длинным носом.

— Вот что, кавалер, с людьми мне этим нечасто приходилось заниматься. Говорят, некоторые из вас любят всякие странные способы. — В низком грудном голосе чувствовалась известная заинтересованность. — Ты тоже из таких?

— Слушай, ты не поняла...

— Давай попробуем.

— Нет-нет... я не это имел в виду. Я... — Джон-Том почувствовал себя в известной мере польщенным. — Я не то что не могу, я тебя не хочу. Иди туда. — Он показал на другую сторону. — Иди к нему.

— Эй, кавалер, ты на что намекаешь? — В глазах волчицы загорелся огонек, и она отступила назад.

Рядом с ней вдруг оказался лис.

— Чем это тебе плоха Вурриил? Или ты решил, что я нуждаюсь в твоей щедрости?

— Нет, дело не в этом. — Джон-Том неторопливо поднялся на ноги, покрепче ухватив посох. Толпа вокруг недружелюбно бормотала.

— Прошу тебя, — обратился он к волчице, — возвращайся к своему господину... приятелю... кем он там тебе приходится.

Лис подступил поближе, ткнул когтистым пальцем в живот Джон-Тома.

— Что у нас тут за тип объявился? Или ты решил, что я не плачу долгов? Уклоняюсь от выполнения собственных обязанностей?

—

К черту твои обязанности, Моссул, — заносчиво заявила волчица. — Речь идет о моей чести. — В голосе ее было теперь все что угодно, только не доброжелательный интерес. — Видишь, как он на меня смотрит... С отвращением. Я оскорблена.

Толпа разразилась негодующими воплями.

— Позор, позор!.. Вон этого дылду!

— Не в этом дело. Просто... я тебя не хочу.

Волчица нечленораздельно взвыла и ударила юношу кулаком в грудь.

— Вот, значит, как? — Она оглядела тесный кружок очевидцев. — Есть ли здесь хоть один самец, способный защитить мою репутацию? Я требую удовлетворения... Не то, так это.

— Репутацию... — Язык начал заплетаться во рту Джон-Тома. — Я не оскорблял тебя... А как ты к нему относишься? — Юноша указал на лиса. — Он же тебя продал.

— Не продал, а предложил во временное пользование, — с достоинством возразил лис. — Причем с обоюдного согласия.

— Правильно. Для Моссула я сделаю все, что угодно. Только оскорблений не потерплю... Тем более у всех на виду. — Она страстно обняла облаченные в шелк плечи лиса.

— Гнать его, гнать его отсюда! — поднялись раздраженные крики.

— Чего это тут делается, приятель? Оставил тебя на минутку — так надо ж, всю Усадьбу вверх дном перевернул. — За спиной Джон-Тома очутился Мадж, Талея была неподалеку.

— Ничего не понимаю, — запротестовал Джон-Том. — Я выигрывал целый день...

— Ну и отлично.

— А потом выиграл еще и ее. — Он показал на волчицу, — на пару ночей.

— Великолепно, приятель. Так в чем же твои проблемы?

— Не хочу я ее, понимаешь? Не потому, что она непривлекательная или еще там чего. — Объект обсуждения угрожающе заворчал. — Просто... я не могу этого сделать, Мадж. Не из предрассудков. Просто что-то во мне... Не могу, и все.

— Тише, тише, приятель, понимаю. — В голосе выдра слышалось сочувствие. — Конечно, такие у вас там обычаи, приходится повиноваться даже себе в убыток.

— Скажи им это. Ты знаешь, откуда я. Объясни им, что...

Мадж немедленно зажал лапой рот Джон-Тома:

— Тише, парнишка. Если только они заподозрят, что ты явился сюда из далеких земель — неважно, насколько чужих, — ты немедленно лишишься их покровительства. А пока они считают тебя здешним бродягой — вроде Талей и меня самого. — Глаза его отметили вес, отягощающий капюшон Джон-Тома. — Ежели судить по тому, чего ты здесь навыигрывал, все будут только рады восстановить справедливость. Тебе и двадцати секунд не выстоять. — Выдр потянул его за рукав. — Пошли-ка. Держись поспокойнее и слова выбирай... А они пусть еще побазарят здесь, что делать дальше.

Их толкали, в них плевали, но Мадж и Талея умудрились извлечь своего вконец растерявшегося приятеля из игорного зала и вывести по тоннелям к железной двери, отгораживающей Усадьбу от внешнего мира.

Снаружи было утро. Джон-Том вдруг осознал, насколько утомило его это приключение. Должно быть, он провел за игрой целую ночь. Теперь он понял, почему исчезли и Мадж, и Талея. Спали, наверное. Внутри Усадьбы Жулья нетрудно забыть о времени — там лампы горели круглые сутки и всяк волен был спать или бодрствовать.