Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
Почувствовала девушка его внимание или нет, Джон-Том не знал, только она вдруг обернулась и метнула в него короткий взгляд. Он не стал смущенно отворачиваться, и какой-то миг они смотрели в глаза друг другу. И все. Оскорблений не последовало. Когда скорее инстинктивно, чем намеренно, он перешел к дальнейшим действиям, а именно — улыбнулся, она отвернулась, не ответив на улыбку. Правда, дерзкий язычок воздержался и от колкостей.
Он привалился к деревянному борту телеги, чтобы передохнуть. Попробовал убедить себя, что ей сейчас туго. В такой ситуации всякий начнет дерзить и грубить. Можно не сомневаться — в обстановке не столь опасной девушка
Джон-Том размышлял, хочет ли он, чтобы это произошло, или же он попросту пытается понять ее поведение. Трудно было предположить, что столь привлекательная особа окажется взаправду настолько воинственной, не говоря уж о том, что подобные предположения унижали мужское достоинство застенчивого юноши.
Заткнись, велел он себе. Нашел о чем беспокоиться. Головой надо думать, а не гонадами. Что ты скажешь Клотагорбу при новой встрече? Лучше, наверно...
Он подумал, сколько же Талее лет на самом деле. Миниатюрный росток для здешних людей был нормой и не говорил ни о чем. Скорее всего — они почти ровесники, иначе она не стала бы с ним спорить. На первый взгляд она казалась вполне сформировавшейся, а низкий рост, возможно, объяснялся суровой жизнью. Интересно, как она будет выглядеть без одежды, подумал Джон-Том и, не имея должного опыта, усомнился уже в собственной зрелости.
Думай, Меривезер, думай. Ты в беде, ты устал, ты один... Ты вообще неизвестно где.
Один... Значит, с Талеей следует подружиться — если, конечно, она не станет противиться. Едва ли нужно отрицать, что девушка ему нравится; впрочем, с ее-то стороны, учитывая все несчетные колкости, никаких намеков на дружбу не проявлялось. Ну, может быть, когда они отделаются от своего груза, она успокоится.
Тут он принялся гадать, куда и зачем везут они эти полумертвые тела.
Из-под полога за спиной послышался тихий и неуверенный стон. Джон-Тому показалось, что это бельчиха. Впрочем, никаких оснований так думать не было.
— Там на окраине доктор живет, — отвечала Талея на проявленное им беспокойство.
— Приятно слышать.
Так, значит, под красотой этой сохранилась хотя бы частичка души. Неплохо. Джон-Том молча проводил взглядом тонкой работы двухколесную коляску, прогромыхавшую мимо. Две валлаби [4] с круглыми, как пятаки, глазами были слишком заняты друг другом, чтобы проявить интерес к телеге, а тем более к его грузу.
Наполовину очнувшись, белка начала брыкаться и крутиться с боку на бок, да еще то и дело постанывала. Если она очнется, дело может принять дурной оборот. И юноша решил, что, невзирая на желание добиться благосклонности Талей, пожалуй, лучше все-таки удрать из фургона... Не помогать же ей добивать этих несчастных! Однако через несколько минут шевеление прекратилось и жертва разбойного нападения притихла.
4
Валлаби — мелкие кенгуру.
Они ехали уже с полчаса, но вокруг по-прежнему были дома. Выходило, что, несмотря на неторопливый шаг их «коней», Линчбени — все-таки довольно большой городок. Более того, он мог даже оказаться куда крупнее, чем представлялось Джон-Тому, — ведь он не знал, когда они миновали центр и направились к окраине.
Слева выросло двухэтажное здание под соломенной крышей. Деревянные балки пересекали каменную кладку. Словно для того,
В двух глубоко утопленных окошках дома под соломенной крышей света не было, но Талея подогнала фургон поближе и остановила животных. На улице никого не было. Только парок вился из ноздрей и ртов рептилий и пассажиров; дыхание сливалось с густым туманом. Джон-Том вновь заинтересовался ящерами. Быть может, это какие-то гибриды с теплой кровью?.. В промозглую ночь они, пожалуй, слишком активны для холоднокровных животных.
Джон-Том спрыгнул через заднюю стенку фургона и поглядел на дверь, возле которой они остановились. На двух крюках над входом болталась вывеска:
НИЛАНТОС — ВРАЧ И АПТЕКАРЬ
На вывеске поменьше — в окне — перечислены были заболевания, которые брался лечить доктор. Джон-Тому они были в основном неизвестны: он не много знал о людских хворях, а уж в ветеринарной науке не был осведомлен вовсе.
Мадж и Талея шепотом подозвали его к себе. Юноша присоединился к ним у двери.
Она была утоплена в стене и укрыта козырьком так, что вход не был заметен с улицы. Спрятавшись таким образом от досужих взглядов, Талея стукнула раз, другой, третий — уже посильнее — по молочно-белому пузырчатому стеклу в верхней части двери. На громкий колокольчик у входа она не обратила внимания.
Нервничая, они ожидали, но ответа не было. Хорошо хоть, никто не прошел мимо по улице; из телеги вновь послышались стоны.
— Нету его, что ли, а? — Мадж казался озабоченным. — Я знаю доктора Бледноута. Правда, до него ехать через весь город, да и кто знает, можно ли еще на него положиться, но если у тебя никого больше нет, значица, поворачиваем.
Внутри послышался шум, какие-то неразборчивые извинения. В этот самый миг Джон-Том по-настоящему испугался — впервые после того, как материализовался в этом мире. Тогда он не сразу поверил собственным глазам и скорее пребывал в замешательстве, а не в страхе... Позже — тосковал по дому и боялся неизвестности.
Но теперь, оказавшись на совершенно чужой темной улице в качестве участника разбойного нападения, отягощенного нанесением телесных повреждений, он дрогнул. Нахлынул тот истинный, леденящий страх, который, собственно, не пугает — просто как бы отстраняет тебя от реальности. И душа, и тело его вдруг заледенели — как вода на дне деревенского колодца, — а из головы не уходила простейшая, единственная, но всепоглощающая мысль:
«Живым отсюда не выбраться.
Я умру здесь.
Я хочу ДОМОЙ!»
Как ни странно, прийти в себя его заставил другой страх, порожденный более абстрактной причиной. Приступ паранойи стал отпускать Джон-Тома, по мере того как он глубже задумывался над своим положением. Темная улица почти ничем не отличалась от прочих, где ему приходилось бывать... Мостовая, туман, ночной холодок — все это не страшно. А что касается спутников... Ослепительная и сердитая рыжеволосая девица... Огромная, но все-таки разумная выдра — они ему не враги. Куда серьезней выглядят тревоги Клотагорба... Грядущее зло и его собственная прискорбная и опасная ситуация.