Чародей. Часть 2
Шрифт:
Он был еще жив. Копье пронзило его насквозь, и при всем моем медицинском опыте, точнее, отсутствии такового, я понимал, что жильцом ему уже не быть. Больше мы не будем рисовать вместе комиксы, не будем шутить и дурачиться, ничего не будем. Все мои надежды на нормальную жизнь оборвала эта чертова палка с острым металлическим наконечником.
Эрик попытался что-то сказать, но я приложил палец к губам.
— Это ведь ты крался за нами от издательства, — прошептал я. — Тебя я заметил.
Друг с трудом кивнул. Копье торчало из его груди
— Я же просил тебя не ходить за мной! — крик вызвал ужасную боль в спине, кровь снова хлынула из раны, но мне было наплевать. — Я говорил, что это смертельно опасно! Почему ты меня не послушал?!
— Друзья… — вот единственное слово, которое произнес Эрик Вуд.
Потом он умер.
Понятия не имею, сколько времени я просидел, качая в объятиях мертвое тело. Слезы катились из глаз и застывали на щеках. Я виноват в его смерти. Только я. Почему он пошел за мной? Да потому, что считал невероятно увлекательным сражаться с вампирами, мутузить оборотней и прикуривать сигареты от пальца. Не расскажи я ему всего этого, он остался бы жить.
И он заслонил меня от оружия, которое предназначалось мне. Может, невольно, может, он и не подозревал, что смерть уже летит к нему, со свистом рассекая воздух.
А может, он счел мою миссию на этой Земле куда более важной, чем его. И отдал свою жизнь ради того, чтобы я мог продолжить свою. Но я, черт побери, не такая важная птица, чтобы Эрик жертвовал собой! Может, он и не совершил бы такую глупость, если бы не знал…
— Не надо было тебе ничего рассказывать, — прошептал я.
Мертвые глаза безучастно смотрели на меня. Я протянул руку и закрыл их. Это единственное, что я теперь мог для него сделать.
Чья-то рука легла мне на плечо. Я даже не шевельнулся. Пусть это будет хоть сам Карвин, который выжжет мне внутренности за то, что уничтожил Добро, мне все равно.
— Дэрриен, — произнес Аргаив. — Ты как?
— Замечательно, — голос вырвался из горла всхлипами. — Просто замечательно. Моего лучшего друга убили прямо у меня на глазах, но я в норме.
— Мне очень жаль. Но нам надо идти.
— Я должен был быть на его месте, — прошептал я, не сводя глаз с неподвижного тела.
— Дэрриен, — Аргаив присел рядом со мной. — Я понимаю твои чувства. Я сам потерял много друзей. Но если ты останешься здесь, я потеряю еще одного.
Я всхлипнул. Аргаив был прав, нужно идти, если я хочу довершить начатое. Я найду этот проклятый артефакт, и смерть Эрика не будет напрасной.
Я осторожно положил тело друга на матрас из ледяной корки и снега, и тут меня пронзила ужасная мысль.
— Но я же не могу оставить его здесь. Завтра утром его найдут, и… А если какие-нибудь вервольфы опередят…
— Я кое-кому позвоню. Не беспокойся, о нем позаботятся.
В последний раз взглянув на Эрика, я начал подниматься на ноги. Задача оказалась не такой уж простой. Ноги затекли и окоченели от долгого сидения в снегу, спину разрывало на части. Подо мной растеклась приличная лужа крови, и свежая ее порция потекла по спине, стоило мне выпрямиться. Я начал заваливаться обратно в снег, и демон подхватил меня.
— Ты много крови потерял, но мы приведем тебя в порядок. Потерпи немного.
— Я стараюсь, — у меня зуб на зуб не попадал от ледяного ветра.
Потом я впал в полузабытье. Я помню, как Аргаив нес меня по улице, по которой нам с Изабеллой так и не удалось прогуляться, помню, как мы переступили порог "Люцифера". Помню прекрасное лицо Ракел, когда она наклонилась надо мной, ее волосы, щекотавшие мне грудь. Помню боль.
И наконец — блаженная темнота.
Боль возвращалась. Постепенно, как волны во время прилива, она накатывала на меня, заставляя выползать на берег. Но даже там от нее было не скрыться. Волны становились все больше, захлестывая меня с головой. И наконец настал момент, когда я не смог вынырнуть. Во всем мире не осталось ничего, кроме боли. Я захлебывался в ней, она наполняла грудь, не давая вздохнуть. Я тонул, опускался на дно, где темная вода становилась черной.
С криком я проснулся. Подскочить мне не дала все та же боль, которая не позволяла мне шевельнуться, приковала меня к постели адскими наручниками. Я лежал на животе, уткнувшись носом в подушку. Спина пульсировала огненными вспышками в такт биению сердца.
Я попытался подняться, но чья-то рука, мягко опустившаяся на плечо, не дала мне этого сделать.
— Не стоит, Дэрриен. У тебя швы разойдутся.
Изабелла.
— Копье вошло сантиметров на пять и только чудом ничего жизненно важного не повредило. Позвоночник тоже не задет, копье прошло в нескольких миллиметрах от него.
— Тогда почему так больно? — простонал я, хватаясь за подушку, как за спасательный круг.
— Это из-за лекарства, которое мы влили прямо тебе в рану. Возможно, ты о нем слышал, — она поднесла к моему носу пузырек с до боли знакомой мне вонючей жидкостью.
— "Мышиная возня", — прошептал я. — Где вы ее достали? Я думал, только у Волчицы она есть.
— "Возня", как ты ее называешь, очень распространена в Магическом круге. Твоя рана быстрее затянется, да и инфекции удастся избежать.
— А еще меня от нее жутко тошнит, — я отвернулся к стене.
После недолгого молчания Изабелла промолвила:
— Дэрриен, я знаю, ты винишь меня в том, что случилось, но поверь, я ни при чем.
— А с чего мне тебя винить? — спросил я, не поворачиваясь.
— Я могла переместить тебя прямиком в "Люцифер". Твой друг не последовал бы за нами и остался в живых.
— Не поспоришь.
Изабелла то ли вздохнула, то ли всхлипнула. Пузырек с "возней" стукнулся о тумбочку. Я остался один. Наедине со своим горем, со своей болью, физической и моральной.