Чародей
Шрифт:
– В каком состоянии были их лошади?
– Хорошо напоенные и отдохнувшие. Они стояли в оазисе три дня, и привезли собой груз фуража. Когда они уезжали этим утром, их мехи были наполнены из источника и они, кажется, приготовились к долгой поездке к морю.
– Тогда они лишь на несколько часов опережают нас, – ликовал Трок. – Молодец! Ты заработал мою благодарность. Мои писцы выдадут тебе позволение торговать, а командир отряда Толма назначит тебе сопровождение до Авариса. Когда я вернусь в город с беглецами в оковах, ты получишь еще награду. Отличное место в переднем ряду зрителей на их казни. А до тех пор желаю тебе хорошей поездки и много прибыли в моем царстве.
Он отвернулся и начал отдавать приказы Толме, ехавшему сразу за ним во второй колеснице колонны.
– Выдайте этому молодцу позволение торговать и дайте сопровождение до Авариса. Наполните доверху мехи из источника и дайте лошадям напиться вволю. Но быстро, Толма. Будьте снова готовы ехать до полудня. А пока пришлите ко мне ваших колдунов и жрецов.
Солдаты повели лошадей к источнику партиями по двадцать. Солдаты, не занятые этой работой, растянулись в тени собственных колесниц, чтобы отдохнуть и скромно перекусить просяным хлебом и вяленым мясом – основным питанием конницы.
Трок нашел под искривленным тамариндом рядом с источником клочок тени. Колдуны и священники прибыли в ответ на его вызов и расселись вокруг на корточках. Их было четверо: два бритых жреца Сеуета в черных одеждах, нубийский шаман, увешанный ожерельями, браслетами с амулетами и костями, и колдун с востока, Иштар Мидиец. У Иштара был один закатившийся глаз, а лицо покрывала татуировка, фиолетовые и красные изгибающиеся линии и круги.
– Человек, которого мы преследуем – знаток тайных искусств, – предупредил их Трок. – Он приложит все силы, чтобы помешать нам. Говорят, он может произнести укрывающее заклинание и наколдовать образы, способные привести в ужас наши легионы. Вам придется применить собственные заклинания, чтобы отразить его силу.
– Кто этот шарлатан? – спросил Иштар Мидиец. – Не сомневайтесь, он не превзойдет нашу объединенную силу.
– Его зовут Таита, – ответил Трок, и только Иштар не выказал никакой тревоги, узнав имя их противника.
– Я знаю Таиту только по слухам, – сказал он, – но долго искал возможность помериться с ним силой.
– Беритесь за дело, – приказал им Трок.
Жрецы Сеуета отошли чуть в сторону, разложили на песке свое снаряжение и таинственные принадлежности и начали тихо петь и трясти над ними трещотками.
Нубиец что-то искал среди камней вокруг источника, пока не нашел под одним из них ядовитую рогатую змею. Он отрубил ей голову и накапал ее крови на лицо. С бегущей по щекам и капающей с кончика носа кровью он стал прыгать по кругу, будто огромная черная жаба. В миг завершения каждого круга он обильно плевал на восток, где находился Таита.
Иштар развел рядом с источником маленький костер и сел на корточки рядом с ним, раскачиваясь на пятках и бормоча молитвы Мардуку, самому могущественному из всех двух тысяч десяти богов Месопотамии.
Отдав приказы Толме, Трок немедленно подошел понаблюдать за его работой.
– Какое волшебство ты творишь? – спросил он наконец, когда Иштар разрезал вену на запястье и уронил в костер несколько капель своей крови, которые зашипели в огне.
– Это колдовство огня и крови. Я ставлю препоны на пути Таиты. – Иштар не поднял головы. – И путаю сознание его спутников.
Трок скептически хмыкнул, однако в глубине души это произвело на него впечатление. Он видел работу Иштара прежде. Он немного прошел по дороге и впился взглядом в линию восточных холмов. Ему не терпелось пуститься в погоню, и он был недоволен задержкой. С другой стороны, будучи полководцем, он все-таки понимал настоятельную необходимость дать отдых лошадям и напоить их после долгой ночной езды.
Он хорошо знал природу земли впереди. Молодым старшим командиром колесниц он патрулировал там много раз. Он пересекал сланцевые поля, которые резали копыта и сухожилия лошадей, будто кремневые ножи, и переносил ужасную жару и жажду в барханах.
Он пошел обратно, туда, где оставил свою колесницу, но был вынужден остановиться и повернуться спиной к внезапно налетевшему смерчу, пылевому вихрю, который несся над желтой равниной, поднимаясь на несколько сотен локтей в знойный воздух. Вихрь налетел на него. Воздух был горячим, как дыхание печи для плавки бронзы, и Троку пришлось закрыть глаза и нос своей накидкой и дышать через ткань, чтобы задержать летящий песок. Он пронесся мимо и полетел над горячей землей с изяществом танцовщицы из женской половины дворца, оставив его кашлять и вытирать глаза.
Близился полдень, и они только что закончили поить лошадей, когда вторая колонна под руководством командира отряда Зандра догнала их и съехала вниз по склону к источнику. Прибывшим была нужна вода, так же как и первой колонне, и теперь возникла опасность перенаселенности оазиса. Вода была уже почти вычерпана и замутилась. Им пришлось бы обратиться к драгоценным мехам, чтобы напоить лошадей второй колонны.
Трок провел короткое совещание с Зандром и Толмой, объяснив свой план действий и как именно он хотел воспрепятствовать Таите выскользнуть из сети, развертываемой для него.
– Предупредите командиров отрядов: пусть будут готовы к любым колдовским ловушкам, которые Таита расставит, чтобы запутать нас, – закончил он. – Иштар Мидиец навел мощные чары. Я очень доверяю ему. Он никогда не подводил меня прежде. Если мы будем ясно понимать уловки Чародей, у нас все получится. В конце концов, как он может победить такое множество? – Взмахом руки он указал на огромное количество колесниц, лошадей и отборных солдат. – Нет! Клянусь дыханием Сеуета, завтра в это время я буду тащить Таиту и Минтаку позади моей колесницы назад в Аварис.
Он приказал головной колонне взойти на колесницы. Строем длиной в половину лиги по четыре колесницы в ряд они выехали в пустыню. На мягкой песчаной почве впереди были ясно видны следы колес беглецов.
Таита знаком велел двум следующим за ним колесницам остановиться. Они встали в фиолетовой тени, отбрасываемой на песок высокого осыпающегося бархана, похожего на изящную гигантскую витую морскую раковину.
Лошади уже проявляли признаки усталости. Они опускали головы и раздували бока, тяжело дыша. Пот на их пропыленных шкурах высох, превратившись в соленый белый иней.