Чародей
Шрифт:
Они тщательно отмеряли порции воды из мехов в кожаные ведра, и лошади нетерпеливо пили. Таита осмотрел ноги Минтаки и почувствовал облегчение, не найдя никаких признаков омертвления ран. Вновь обвязав ноги полосами ткани, он отвел Бэя за пределы слышимости остальных.
– На нас смотрят, – сказал он убежденно. – Нас медленно окутывает злое влияние.
– Я тоже почувствовал это, – согласился Бэй, – и начал сопротивляться. Но оно очень сильно.
– Нам быстрее удастся разрушить его, если мы объединим наши силы против него.
– Нам нужно следить за другими. Они более уязвимы.
– Я предупрежу, чтобы они были настороже.
Таита пошел назад, туда, где остальные только заканчивали поить лошадей.
– Будьте готовы продолжить поездку, – сказал он Неферу. – Мы с Бэем пойдем вперед на разведку, посмотрим землю. Мы скоро вернемся.
Два адепта пошли вперед и исчезли за изогнутой стеной осыпающегося песка. Когда колесницы скрылись из вида, они остановились.
– Ты знаешь, кто у Трока может навести такие сильные чары?
– Во всех его отрядах есть жрецы и колдуны, но самый сильный из них – Иштар Мидиец.
– Я знаю о нем, – кивнул Таита. – Он работает с огнем и кровью. Нужно попытаться обернуть его силу на него.
Набрав высохшего лошадиного навоза, Бэй развел маленький костер, и когда тот разгорелся, они укололи кончики больших пальцев и выдавили в огонь несколько красных капель. В воздухе повеяло сгоревшей кровью, и они столкнулись с врагом и почувствовали, что влияние шло с запада, с той стороны, откуда они приехали. Они напрягли свои объединенные силы и через некоторое время почувствовали, что оно начало уменьшаться и рассеялось, будто дым затухающего костра.
Когда они закончили ритуал и тушили костер песком, Бэй тихо произнес:
– Оно все еще там.
– Да, – сказал Таита. – Мы ослабили его, но оно все еще опасно, особенно для тех, кто не знает, как ему противостоять.
– Самые молодые будут более восприимчивы, – предположил Бэй. – Эти два мальчика, фараон и Мерен, и девушка.
Они вернулись туда, где ждали колесницы. Прежде чем вновь подняться на колесницы, Таита поговорил с остальными. Он знал, что они испугаются, если он назовет истинную причину своего беспокойства, поэтому сказал:
– Мы въезжаем в самую неприветливую и опасную область земли барханов. Я знаю, что все утомлены и измучены жаждой, измотаны суровыми условиями поездки, но неосторожность для любого из вас может стать гибельной. Следите за лошадьми и землей впереди. Не позволяйте себе отвлекаться на странные звуки или необычные виды, на птиц или животных. – Он остановился и посмотрел прямо на Нефера. – В особенности это относится к вам, великий. Будьте всегда настороже.
Нефер кивнул и на этот раз не спорил. Остальные также были серьезны, понимая, что у Таиты была какая-то особая причина предостерегать их.
Когда они вновь покатили вперед по долинам между высокими барханами, им показалось, что с каждым поворотом колес колесницы зной усиливается. Рыхлые песчаные стены, поднимавшиеся с обеих сторон, пестрели яркими цветами, лимонно-желтыми и золотистыми, сине-лиловыми, фиолетовыми и сизыми как цапля, рыжими как лиса и желтовато-коричневыми, как шкура льва. Кое-где барханы были пронизаны полосками похожего на иней талька или разрисованы узорами из черного песка, похожего на сажу от масляной лампы.
Небо над головой стало бронзовым и страшным. Свет изменился, стал желтым и неземным и искажал расстояния. Нефер щурил глаза в ярком мерцающем свете медного неба. Оно казалось таким близким, что его можно было коснуться концом кнута. В то же самое время силуэт колесницы Таиты, ехавшей всего в пятидесяти локтях впереди словно бы отодвинулся к размытому далекому горизонту.
Зной опалял незащищенную кожу лица и тела. Нефер чувствовал, как его охватывает непонятный страх. Для этого не было никакой причины, но он не мог от него избавиться.
Когда Минтака рядом с ним задрожала и схватила его за правую руку, он понял, что и она ощущает тот же страх. Великое зло витало в воздухе. Он хотел позвать Таиту, чтобы попросить у него совета, чтобы тот успокоил его, но его горло, забитое пылью, пересохшее от жары, не исторгло ни звука.
Внезапно он почувствовал, что Минтака напряглась и ее пальцы больно впились в мякоть его правой руки. Он взглянул ей в лицо и увидел, что девушка напугана. Свободной рукой она отчаянно указывала на гребень бархана, который, казалось, нависал над ними.
Что-то огромное и темное отделилось от вершины и начало падать по направлению к ним. Нефер никогда не видел ничего подобного: тяжелое, бесформенное, будто огромные водяные мехи, но такой величины, что полностью закрыло склон бархана и могло бы накрыть и раздавить не только три колесницы внизу, но и целый отряд. Скатываясь по крутому склону, оно разгонялось, шло волнами, дрожало и, беззвучно подпрыгивая, надвигалось на них столь стремительно, что закрыло желтое небо пустыни. Внезапно жаркий воздух вытеснила исходящая от этого «бурдюка» холодная волна, от которой у них захватило дух, будто они погрузились в ледяную воду горной реки.
Лошади тоже увидели это: они в панике бросились от темного «мешка», свернули с песчаной дороги и помчались поперек дна долины, пытаясь убежать от ужасающего явления. Впереди расстилалось поле острых черных камней из застывшей лавы, и они мчались прямо к нему. Нефер осознал опасность и раз их, но кони не слушались. Он боролся с поводьями, рядом кричала Минтака.
Уверенный, что темная масса скоро поглотит их, Нефер оглянулся через плечо. Он думал, что она нависла над ними, поскольку чувствовал затылком ее холодное дыхание, но позади ничего не было. Только чистый, гладкий и тихий склон бархана и желтое небо над ней, пустое и яркое. Две другие колесницы остановились под склоном, лошади были спокойны и послушны. Таита и другие удивленно глядели на Нефера с Минтакой.