Чародейка. Власть в наследство.

Колесова Марина

— Клянусь, — повторила Къяра, и легко вонзила кончик меча. Кровь, вытекшая из раны, растеклась по клинку.

Къяра отвела меч от груди и протянула его Раннегу. Тот вновь опустился на колени, взял двумя руками меч, и произнес:

— Я принимаю клятву, Владетельница.

И тут же кровь с клинка исчезла, будто ее и не бывало. Конунг поднялся, поцеловал меч и вставил его в ножны. Затем внимательно посмотрел на Къяру:

— Я был уверен, что, взяв клятву с меня, сама ты клятву не принесешь.

— Зачем же тогда ты мне принес клятву? — Къяра удивленно приподняла брови.

— У

меня был другой выход, Владетельница, чтобы сохранить мой род?

— Наверное, нет… Но в любом случае обещания я держу.

— Первый раз встречаю мага, который не лжет… Обычно ложь течет с языка мага, что сок с берез по весне.

— Все когда-нибудь бывает первый раз, конунг. Да и магов ты знал не особенно много…

— Да. Владетельница, в моем пределе с ними не церемонились, — конунг усмехнулся, намекая на быструю расправу. — Исключением был лишь твой отец. Одно имя его было проклятьем нашего рода…

— Однако оно хранило вас от нападений всех заморских магов.

— Мы многие века, справлялись со всей заморской нечистью и без него…

— Тогда маги были слабее, конунг… Ну да не будем об этом, теперь все это в прошлом, — Къяра улыбнулась.

— Владетельница хочет, чтобы все кириты сегодня принесли клятву?

— Нет, Раннег, я хочу дать тебе время до рассвета, чтобы ты смог подготовить свой народ, да и для меня это время было бы не лишним, чтобы обустроить с помощью диадемы, то место, где мне придется обитать… Если ты не против конечно, если же ты против, то твоим воинам придется самим строить мне дворец.

— Строить дворец? — удивлению конунга не было предела.

— Чему ты удивляешься? Не думаешь же ты, что я соглашусь жить в комнатах этого замка, напоминающего склад? — Къяра указала рукой на окружающую обстановку.

— Ну да, конечно… возможно, это не совсем подходящее место, но кроме замка здесь нет других достойных помещений… а строить новый замок или дворец это многие годы уйдут… — конунг впал в глубокую растерянность и не скрывал этого.

— Я справлюсь за вечер, а на рассвете, после клятвы твоего народа, отдам тебе диадему. Согласен?

— Я не против, Владетельница, вряд ли это уловка с твоей стороны, если б ты хотела применить к нам магию, то тебе ничего не мешало сделать это еще до разговора со мной… но построить замок за вечер невозможно…

— Это для тебя невозможно, а для меня очень даже возможно. Не спорь, сам увидишь. Подумай лучше, что ты будешь говорить своим воинам.

— Воинам?

— Да. Тем, кто ждет тебя в пиршественной зале.

— Ну тут и думать нечего, скажу то, что есть. Что ты, пойдя против воли своего отца, заставила его дать нам независимость, которую мы требовали. Что он согласился, но сказал, что независимость получат исключительно наши трупы, так как он с помощью магии уничтожит весь наш род. И теперь только ты, согласившись стать нашей Владетельницей, можешь оградить нас от его гнева и попыток нас уничтожить. Что ты поклялась, не использовать против нас магию, если мы принесем тебе клятву верности.

— Замечательно, Раннег. Тогда идем, а то там, я думаю, нас уже заждались.

Войдя в залу, Раннег огляделся. Все воины сидели за столами, за исключением Керна и Люта. Первый стоял с обнаженным мечом возле спутника Къяры, а второй у стола, отодвинув его кресло, рядом с ее диадемой.

— Керн, можешь оставить свой пост, — распорядился он и, подождав когда его приказание будет выполнено, обошел столы и, остановившись прямо перед Лютом, повернулся к Къяре, шедшей чуть позади него:

— Возьми, я возвращаю ее тебе до утра.

Къяра шагнула к столу, взяла диадему, одела на голову и отошла к тому месту, где стоял Лиат. По зале пробежал ропот, воины были явно недовольны.

— Встать и слушать!!! — конунг гаркнул так, что затряслись подвески светильников и зазвенели приборы на столе.

Все тут же поднялись из-за столов. Раннег поднял руку и щелкнул пальцами. Сзади к нему тут же подошел начальник охраны.

— Вынести столы. Быстро! — громко приказал Раннег, а потом тихо добавил что-то.

— Да, конунг, — ответил начальник охраны и вышел из залы.

Появившиеся в ту же минуту охранники начали выносить столы. Когда все пространство залы было освобождено, охранники встали чуть позади конунга, и к ним присоединился их вернувшийся начальник.

Теперь полукруг военачальников, элиты войска киритов, стоял напротив своего конунга и его охраны, за спинами которой оказалась Къяра с Лиатом. В зале воцарилась мертвая тишина. Никто из воинов не смел нарушить молчание, а конунг не спешил начать говорить. Угрюмо и мрачно взирал он из-под насупленных густых бровей на лица своих соратников, переводя тяжелый взгляд с одного на другого. Потом вытянул руку вперед и его мощный голос, рыком льва прокатился по зале:

— Кириты! Запомните этот день! Ибо это день великой радости. Великая радость в том, что тому, кого мы долгие годы вынуждены были называть нашим Владетелем, пришлось дать нам независимость, которую мы так долго добивались!

Конунг опустил руку и замолк. Пауза в его речи тут же была прервана множеством возгласов:

— Наконец-то!

— Мы добились!

— Не может быть!

— Это победа!

— Долой Владетеля!

Дав своим слушателям высказать свои эмоции, конунг вновь простер вперед руку и, дождавшись, что все стихнет, с не меньшим напором продолжил:

— Однако есть и печальная весть. Подлый деспот Маграт, поклялся с помощью магии уничтожить весь наш род.

В зале послышался приглушенный ропот. Не давая ему усилиться, Раннег возвысил голос и продолжил:

— И сделал бы уже это, если бы против него не выступила та, что стоит у меня за спиной. Его собственная дочь, потрясенная его гнусными намерениями, встала на нашу сторону и осмелилась бросить вызов тирану. Она воительница, ученица Виарда, и она поклялась не использовать магию по отношению к нашему народу, если мы примем ее как Владетельницу. Ее владычество единственный путь к выживанию и процветанию нашего рода. Лишь ее присутствие оградит нас от козней Маграта и позволит сохранить то, что дорого всему нашему роду не прибегая к магии, которая постепенно заполоняет наш мир.