Чародейка
Шрифт:
– Кто там?
– спросил я, вглядываясь во мрак.
В ответ слабо вскрикнул от удивления женский голос. Голос Миры.
– Включи свет, детка, - попросил я.
Она не ответила и молча пробежала мимо меня по лестнице. Я едва различил очертания ее фигуры. Заинтригованный ее странным поведением, я мигом взобрался по лестнице наверх и, подойдя к ее комнате, постучал.
Никто не ответил. Я тихо открыл дверь.
– Мира…
– Чего тебе?
– ответил сонный голос.
Я
– В чем дело? Ну-ка, убирай отсюда свою пьяную ряшку и спрячь ее под подушку.
Я молча смотрел на нее.
– Ты же только что прошла мимо меня. Не знал, что ты за две секунды переодеваешься и прыгаешь в постель.
– Ну, ты набрался! Да я в постели с одиннадцати часов. Давай, уматывай отсюда!
– Слушай, Сладкая Моя, но ведь кто-то прошел мимо меня сюда наверх. Я думал, это ты. Нет, я готов поклясться, что это была ты.
– Прямо сказка на ночь. А ну-ка, вон отсюда, пьянь несчастная.
И тут до меня дошло. Это была та Мира, которую я знал в Мексике. Та Мира, которую я знал последние три дня, исчезла.
– Не такой уж я и пьяный, - я вошел в комнату и потрогал ее одежду. Она была еще теплой.
– Ты только что сняла это платье.
– Откуда ты это взял?
– удивилась она.
– Я убрала всю одежду, прежде чем лечь.
– Да? Но она вся на стуле. Так что из нас двоих я, во всяком случае, нормальный.
Она вылезла из-под одеяла, накинула на пижаму халат и подошла ко мне.
– Я не вынимала эти вещи из чемодана с тех пор, как мы приехали, - растерянно сказала она.
– Ладно. Я ведь не спрашиваю, где тебя носило. А раз не спрашиваю - значит, и врать не надо.
– А я не вру!
– сердито сказала она.
– Иди спать, - я вдруг почувствовал себя очень уставшим и тихо вышел из комнаты.
Но спать, разумеется, не хотелось. Я был готов поклясться, что мимо меня в темноте прошла именно Мира. А с другой стороны, не могла же она так быстро переодеться и лечь. И зачем тогда она притворялась спящей?
Вопросы сыпались один за другим, и уснуть я смог лишь на несколько часов.
Наутро, когда я брился, в комнату вошел док Анселл.
– Хэлло!
– приветствовал я его.
Он присел на край кровати. Вид у него был озабоченный.
– Я тут много думал над всем этим, - начал он.
– И многое мне не нравится.
– Например?
– Девушка на фотографии. Как вы объясняете ее поразительное сходство с Мирой?
Я выбрал себе галстук и завязал его, стоя перед зеркалом.
– Никак.
– В этом-то и дело. Сестры у нее нет и никто не заставит меня поверить, что есть какая-то другая девушка, столь похожая на Миру.
– И тем не менее, это так. Может, Шамвэй нашел актрису, которая загримировала себя под Миру. За такие деньги можно сделать многое.
Анселл покачал головой.
– Нет, здесь что-то другое. Я не говорю, что вы не правы, но тем не менее, не согласен с вами.
– Тогда перестаньте говорить намеками. К чему вы клоните, док?
– Вы заметили, как она изменилась в последнее время?
Я вспомнил, что произошло минувшей ночью.
– Заметил. Но теперь она снова такая же, как и была.
– Не понимаю. Что-нибудь произошло?
Я рассказал ему. Он внимательно выслушал меня, и глаза его стали еще более обеспокоенными. Когда я закончил, он хлопнул себя по колену.
– Значит, я прав! Их две! Силы зла вокруг нас!
– Только не надо снова об этом…
– Помните историю о разделении доброго и злого в человеке? И знаете ли вы, что индейские шаманы обладали силой разделения этих двух начал? Думаю, что именно это произошло с Мирой.
Я медленно повесил пиджак на место и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел я, прямо скажем, неважно.
– Может, не нужно об этом?
– но в моем голосе не было особой уверенности.
– Вы просто не хотите верить. Невежество порождает страх, и вы боитесь.
Я обреченно сел на кровать рядом с ним.
– Тогда выкладывайте, что там у вас.
– Как я понимаю, произошло следующее. Квинтль разделил добро и зло в Мире и каждое из них материализовал. Поэтому теперь есть две Миры. Одна взяла себе все хорошее, другая все плохое. Теперь понимаете?
– Безумие какое-то.
Анселл покачал головой.
– Не совсем, если вы знаете об искусстве индейских шаманов. Раньше вы не поверили бы и в говорящую собаку, а теперь - это факт.
– Значит, вы считаете, что стало две Миры? Или вернее, одна, обладающая двумя телами, когда захочет?
– Да. Правда, это не значит, что она разделяется, когда захочет. Может, она даже не знает об этом.
– Пожалуй, так. Тогда это объясняет события вчерашней ночи. Теперь они снова соединились в одну.
– Совершенно верно.
– Но что в это время делала вторая?
– Это нам еще предстоит узнать. И это очень опасно для Миры.
– Что значит, опасно?
– Одни из нас могут контролировать зло, которое заключено в нас самих, другие - нет. И мне не хотелось бы, чтобы Мира пострадала за то, чего не совершала.
– Как это?
– Да очень просто. Предположим, та, другая Мира, решит совершить преступление. Можно ли, чтобы из-за этого пострадала Мира, которую мы знаем?
– А почему она должна пострадать?