Чародейка
Шрифт:
– Пойдемте, док, - сказал я.
– Найдем собаку сами.
Искать не пришлось совсем. У веранды лежал огромный волкодав, устало посмотревший на нас. Потом он сыто зевнул и закрыл глаза.
– Вот кто сожрал Пабло, - прошептал я в ужасе. Такой смерти никому не пожелаешь.
Док снял шляпу и склонил голову. И тут страшная мысль пришла мне в голову.
– Док! Вы понимаете, что это значит? Нам теперь и пикнуть нельзя будет при ней. Мы все у нее на крючке.
Док снова надел шляпу.
– Что вы
– Вы что, не представляете, что она может сделать, если кто-то из нас ей не понравится?
– и наклонившись к нему, прошептал.
– Она запросто, например, может превратить вас в свиной пирог и подать мне на обед.
Глаза Анселла закатились, и я едва успел подхватить его.
8
На следующее утро я проснулся около семи часов, нащупав сигареты, закурил и попытался обдумать ситуацию.
Героическая история о спасении похищенной девушки полетела ко всем чертям. А вот блондинка, творящая чудеса, это уже кое-что. Но как это примет Мэддокс? У меня почему-то было предчувствие, что он даст мне под зад коленом прежде, чем я успею представить ему доказательства.
А Мира? С ней и раньше было трудно договориться, а теперь, когда она обладает такой могущественной силой, это будет просто невозможно. Я вспомнил Пабло и покрылся потом. Об этом писать нельзя. Во-первых, никто не поверит, а во-вторых, Мэддокс сразу устроит так, что всю оставшуюся жизнь я буду писать для газеты одной из психбольниц. И будет прав.
Как же найти компромисс, чтобы и Мэддокс и Мира были удовлетворены? О двадцати пяти тысячах мечтать уже не приходилось. Зная Миру, можно было с уверенностью сказать, что она заберет все. И с ней не поспоришь: зачем мне двадцать пять тысяч, если меня превратят в бутерброд с ветчиной?
Выход, правда, был. Можно было тихо собрать вещи и улизнуть в Мехико. Конечно, я потеряю работу, но зато избавлюсь от этого кошмара. В это время в дверь постучали, и вошла Мира. Несмотря на все свои проблемы, я невольно залюбовался ею.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Наверное, тогда я и влюбился в нее окончательно, только сам не понимал этого.
– Мне страшно, - сказала она.
– Что-то происходит со мной.
Я приподнялся на локте.
– Иди сюда. Что случилось?
– мне не понравилась растерянность в ее глазах.
Она присела на краешек кровати.
– Не знаю, как тебе сказать. Ты решишь, что я сошла с ума.
– Это вряд ли, - я предложил ей сигарету.
Сделав несколько затяжек, она решилась.
– Вчера… это был не сон, да?
– Нет, это был не сон, Мира.
– А я так надеялась, что это всего лишь кошмар.
– Мне очень жаль, что мы втянули тебя в это дело, -
– А я все пытаюсь вспомнить, что случилось в хижине. Кое-что всплывает в памяти. Мы сидели друг против друга и молча разговаривали. Просто читали мысли. Он многое мне рассказал, но я не помню, что именно. Потом Квинтль дал мне выпить какую-то гадость, и после того, как я выпила, то увидела что-то вроде черного дыма, похожего на тень женщины. И потом эта тень все время была там, пока мы разговаривали.
Я молча слушал.
– Между прочим, эта тень была позади Пабло, когда он исчез, - ее передернуло.
– Я боюсь, Росс.
– Ничего, малыш, - я обнял ее, и она положила голову мне на плечо.
– И еще одно, - тихо сказала она.
– Не знаю, поймешь ли ты. Я и сама не очень понимаю. Этой ночью мне показалось, что с моей постели встала тень, очень похожая на меня, и вышла из комнаты. Когда она вышла, я почувствовала, что во мне что-то изменилось.
– Ну, это уж точно сон, - я погладил ее по руке.
– Столько впечатлений за последние дни, что…
– Но я действительно изменилась, - перебила она.
– Росс, что со мной?
– Объясни, что значит изменилась, - я заглянул ей в глаза.
– Ну, не знаю, как объяснить. Как-то легче мне стало, светлее, счастливее… не знаю.
– Если счастливее, то о чем волноваться?
– спросил я и поцеловал ее.
– Если ты будешь так себя вести, то я уйду, - строго сказала она, отодвинувшись.
– Подожди, вот получишь вознаграждение, тогда почувствуешь себя еще лучше.
– Да не хочу я никакого вознаграждения. И этого я тоже не понимаю. Еще вчера хотела, а сегодня мне уже это не нужно. И потом, это нечестно…
Я поднял брови. С ней действительно что-то случилось.
– Нечестно? Как это понять?
– Сам знаешь. Меня не похищали, и у тебя нет оснований требовать вознаграждения.
– Ну, это уж слишком, - я откинулся на подушку.
– И это говоришь ты?!
В это время открылась дверь и показалась голова Богля.
– Если вы заняты, то я уйду. Просто мне что-то не по себе одному.
– Заходи, Сэм, - пригласил я.
– Если ты с друзьями, то пусть тоже заходят. Мне всегда приятно, когда с утра в комнате полно людей.
– Со мной только Виски, - Богль вошел. Следом за ним в комнату протиснулся волкодав.
– Мы с ним подружились.
Мира и я обеспокоенно уставились на пса. Тот щелкнул огромными клыками и улегся у кровати. Посмотрев на нас сонными глазами, он положил голову на ботинок Богля.
– Виски?
– переспросил я.
– Его так зовут?
– Это я его так назвал, - ответил Богль.
– Ему, кажется, нравится это имя, да и я такую кличку не забуду. Хороший пес, да?
– Может быть, но я не могу забыть, что он сожрал Пабло.