Чароплет
Шрифт:
— Хотя как знать, — продолжила она. — Может, Вивиан и прикончила Скитальца. Она явно на это рассчитывала.
— Я думаю, она погибла, — мрачно отозвался Сайрус. — А значит, нужно попросить нашего умалишенного проводить меня к саду ветров, чтобы я предупредил маршала о зреющем в Авиле политеистическом бунте.
— Так попроси.
— Он не мне глазки строит…
— У мужчин это природой заложено — ежечасно изрекать какую-нибудь чушь или вы специально тренируетесь, чтобы навык не потерять?
— Как ты ни обернешься, он моментально перехватывает твой взгляд.
— Я иду прямо перед ним. Разумеется, он замечает, когда я оборачиваюсь. Когда впереди тебя человек оглядывается, ты волей-неволей отреагируешь, если только ты не совсем чурбан бесчу…
— Ты просто проверь.
Франческа не ответила. Но через несколько минут просека уклонилась на запад, и Франческа, словно высматривая, куда идти, скользнула взглядом к Никодимусу.
Он, хмурясь, смотрел куда-то за плечо — не иначе как слушал топающего позади кобольда. Франческа уже собиралась сообщить Сайрусу, что до знатока человеческой психологии ему дальше, чем земляному червяку, — и тут Никодимус повернул голову. Лицо по-прежнему непроницаемое, но взгляд задержался чуть дольше необходимого. Франческа резко отвернулась — понятный любому мужчине без лишних слов сигнал «прочь!».
— Ну что, уже пора выступить с «я же говорил»? — осведомился Сайрус.
Франческа промолчала.
— Попроси его проводить меня к ветряному маршалу.
— Сам проси. Я не разбираюсь ни в маршалах, ни в политеистических бунтах.
— А я не тяну на ехидную статную брюнетку с ямочками на щеках. И потом, тебе разве не льстит его внимание?
— Тебе бы льстило внимание полуголого головореза, возомнившего, что у него похитили и поместили в какой-то камень часть сознания? Очень лестно. К тому же ему без разницы, на кого пялиться — лишь бы грудь наличествовала.
— Вот поэтому я и не гожусь, — констатировал Сайрус. — Так что давай, разузнай, какие у него планы, и попроси проводить меня к саду ветров.
Франческа замолчала надолго. Потом поняла, что упрямиться глупо. Ну, поставит себя в неловкое положение, что с того? Она замедлила шаг, отставая от Сайруса.
— Что-то не так, магистра? — как всегда бесстрастно поинтересовался Никодимус. — Оступаетесь?
— Только на ходу, — свысока проронила Франческа и притворилась, что поскальзывается.
Никодимуса ее шутка не рассмешила. Наоборот, он застыл как вкопанный, потом попятился. Франческа не сразу поняла, в чем дело, пока не вспомнила страшный волдырь, вздувшийся от его прикосновения у кобольда. Представив, что случилось бы, налети Никодимус на нее сейчас, Франческа содрогнулась внутренне и поспешила вперед.
— Сколько еще до вашего лагеря?
— Таким темпом часа два.
— А там что будет?
Никодимус долго молчал.
— Дейдре умерла.
Франческа оторопела. Издевается? Но глаза Никодимуса смотрели без выражения. Не человек, а конструкт, право слово. Она с негодованием отвернулась.
— Мне жаль.
Никодимус в красках описал истерику и развоплощение Боанн.
— Мы пытались следовать неведомому плану Дейдре и до последнего лелеяли надежду ее освободить. Что делать теперь, неизвестно.
— Таким тоном обычно о погоде рассуждают.
— Что?
— Ничего, — поспешно сменила тему Франческа. — Соболезную насчет Дейдре.
Никодимус что-то буркнул под нос, то ли раздраженно, то ли признательно. А какая, собственно, разница…
— Помните ту неживую кошку? Так вот, мы с Сайрусом ее поймали.
Франческа изложила подробности.
— Я не доверяю призраку, — покачал головой Никодимус, когда она дошла до встречи с текстовым духом. — Если он выбрался из книги, то лишь с ведома и дозволения Тайфона.
Франческа поделилась догадкой, что призрака в меру своих сил и способностей выпустила Дейдре, оставив закапанную кровью записку со словами «ваши воспоминания в ней».
— И Вивиан хочет выкрасть книгу из святилища? — переспросил Никодимус.
— Думаю, она попытается, если Скиталец не свернет ей мозги набекрень. Самомнения ей, как и вам, не занимать.
— Я всего лишь какограф, — машинально возразил Никодимус. — Своими талантами я обязан исключительно упорному труду и везению на хороших учителей и учеников.
— Вы сама скромность, — постаралась не иронизировать Франческа. Почти удалось. — Возможно, нам окажут помощь Дегарн и Лига Звездопада.
— Пока нет изумруда, я никакой не Альцион, а скорее, Буревестник. Так что они меня с большей вероятностью прикончат, чем поддержат. К тому же, готов биться об заклад, Вивиан прислала в Авил моя сестрица — с приказом убить меня.
Франческа улыбнулась. Именно такого ответа она и ждала.
— У Сайруса другое предложение. Если вы доставите его в сад ветров, он убедит маршала, что зреющий политеистический бунт угрожает власти Селесты. Не знаю, впрочем, собирается ли он упоминать демона. Дело трудное, но…
— Гиблое, — перебил Никодимус. — Учитывая, что Вивиан прилетела в Авил на «кречете», Небесный двор наверняка заодно с Астрофелом. И жаждут моей смерти.
— Да на вас, я погляжу, у всех зуб.
— Лишь бы не пустили в ход.
— Так вот, Сайрусу не обязательно упоминать вас. Вам вообще не обязательно тут находиться. Мы можем тайно вывезти вас с учениками куда-нибудь подальше. Подумайте. Пусть с Тайфоном разбирается верховная богиня Селеста и божественно разделывает его под орех.
Никодимус не ответил. Франческа ждала потока предсказуемых возражений, но не услышала ни единого слова. Она обернулась. Никодимус, как и прежде, всматривался в травяной океан. Привычно замкнутое лицо омрачала какая-то тень обреченности. Или печали?