Чарованная щепка
Шрифт:
Не садясь, она побрела вперед, встречая родные разномастные былужники столицы, ее улицы, площади, трактиры, гильдии и мастерские любого толка.
Конечно, теперь все будет как нельзя лучше!
Себастьян, который кроме книг ничего вокруг не видел, наконец-то женится. И на ком! Родители сойдут с ума – сначала от удивления, потом от счастья. Леди Арис им совершенно точно придется по сердцу.
Брат станет служить в Приказе. Пожалуй, ему даже по средствам окажется аренда скромного дома, где располагалась “Щепка”.
Только
Брат обещал ей средства, но Виола, конечно, не назовется в деловом и бойком своем Итирсисе ярмом и приживалкою.
Если бы Дарий Дариевич просил ее остаться в иной желанной роли… Как видно, забавник еще переменчив и юн, огненными взорами девицу тешит, а вязать себя задумки не имеет.
Да и дозволят ли союз ее родители? Ошалевши от себастьянова хода, они могут как вовсе махнуть рукой на ее выбор, так и, напротив, счесть намеченную партию недостойной девицы, чей брат породнился с монархом.
“Себастьян счастлив как никогда, – подумала Виола, повернув на Соборную площадь. – Не проронить бы при нем и слезинки – отречется еще от своей удачи.”
Энергично пробивая дорогу “Щепке”, распорядительница порою ловила себя на размышлении: как далеко она может пойти, ища славы своего детища?
Теперь, когда на чаше весов лежало благоденствие брата, она с облегчением вывела: нет, им она не пожертвует ни для какого призрачного будущего мастерской.
Каждому оделяется сколько-то способностй, которые можно употребить сообразно цели. В деревне ей порою чудилось, что она рождена привнести в семью немного живости, отряхнуть вековую пыль. Она просыпалась ночью в домашней тиши и долго смотрела в потолок, представляя, как отблески ее столичной мастерской сверкнут на быту “Улиток”: там тетушки откажут матушке более почтения на редком званом вечере, там к батюшке прислушаются на собрании, там и людей их реже назовут “улиточными”, тесня на соседней ярмарке…
Что же – она преуспела! Карнелисы будут представлены Императору и воспеты в газетных листах! Ее долг можно с лихвою зачесть исполненным, а что не совсем намеченным путем – это в руках Божиих.
Стало быть, Себастьян прав и все хорошо?
Виола остановилась перед главным Собором столицы, помедлила, и вдруг, набирая скорость, полетела по ступеням.
Где еще рыдать без чужих вопросов, как не под иконами?
Фонтан
В Итирсисе: 14 июля, пятница
– Представьте, с каким интересом покупатели примутся листать ваш каталог снаружи! Сколько их проходит мимо вашей лавки – и всякую леди заманит изысканный аромат, каждого благородного юношу призовет сделать ей подарок! Не правда ли, господа? Вы здесь именно за этим?
Невысокая девица с заплаканными глазами посмотрела на двух молодых дворян, выбирающих дамские духи среди баснословно дорогих флаконов на полке из красного дерева. Атакованный ею владелец парфюмерной лавки не знал куда и деться, так что перемена внимания леди очень его обрадовала.
Юноши как будто тоже не стушевались.
– Леди нужен мой совет? – уточнил один из них, стянутый синим камзолом с черными розами на рукавах.
– Обязательно! Только позднее, – звонко соглашалась девица. – Я лишь хотела уточнить: не правда ли, вам было бы удобно прежде изучить листы с ароматами снаружи? Или того лучше – пролистать такой справочник дома, с чашкою кофе, а за покупкой послать доверенного человека?
Виола нарыдалась в храме едва не до икоты, к собственно молитве прилагая несколько менее усердия. Однако, из дверей она вышла в совсем ином настрое. Может быть, ее стойкость была угодна Богу, а может быть обстановка церкви и негромкие кафизмы повеяли родным и укрепили если не духовные, то хотя бы душевные силы девицы.
“В конце концов, – нашла она про себя. – Себастьян оставил мне набор инструментов, с которыми пока еще можно ладить артефакты и без его участия.”
Со ступеней храма она тотчас приметила парфюмерную лавку и немедля сочинила для нее каталог духов. Если заняться чем-то подобным да иной раз привлечь брата для мелкой помощи с чарованием подогрева – можно уже измыслить великое множество вариантов, которые сумеют ее прокормить. На жилье она сэкономит, сняв дешевую комнатку где-то на Кленовой улице (позволительно же Лее там обитать).
Взявши себя в руки, Виола утерла слезы, оправила оборки летних юбок, примятые на преклонении колен, и ринулась биться за право жить в столице, в которую была давно и беззаветно влюблена.
Только хозяин лавки все никак не мог взять в толк, что именно зареванная девица ему так жарко сватает.
– Ничуть не лучше, – вдобавок пожал плечами призванный в свидетели юноша. – Я нередко совершаю покупки, выходя на променад – не вижу большого удовольствия остаться для этого в доме.
Виола на миг застыла, после чего опять удостоила владельца своих невероятных советов.
– Выложенный на улице каталог все-таки привлечет к вашей лавке немало внимания, – доказывала она. – Никто из ваших коллег так поступить еще додумался.
– Потому что его тут же уведут, – пожал плечами парфюмер.
Юноши согласно рассмеялись.
– В Ладии более всего до книг охочи неграмотные, – добавил второй из них, косясь на уморительную леди с небрежением.
– Вовсе нет, – подняла она носик, – гильдия аптекарей приобрела для своей библиотеки целые три ароматных реестра.