Чарованная щепка
Шрифт:
Сцену грозы Арис не застала, занимаясь в библиотеке, поэтому всерьез обеспокоилась. Проследить за разбойного вида компанией решимости не достало, так что она задержалась в надежде разжиться утешением о здравии мага. Слуги перенесли его внутрь, но из их бестолковых причитаний ничего путного разобрать не удалось.
Спустя четверть часа в усадьбу заявился еще один господин – Арис мысленно обозначила его лекарем. В томительном безвестии она провела под окнами еще некоторое время, но так и покинула пост с тревогой за
Едва ли она сдержит данное себе обещание – придется снова почтить визитом аллею, покуда беспокойство не будет разрешено какой-либо определенностью.
В последнее время заботы слоями ложились ей на плечи, пригибая все ниже к земле. Болезнь матери стала уже привычной тяготой, готовящей к неизбежному, когда в ее жизнь ворвались оружейники, полные идей и планов.
Вязаные заказы теперь отнимали время у библиотеки, библиотека заставляла на полдня лишить матушку присмотра, присмотр наводил на мысль, что поиск решения среди магических книг был бы сейчас куда полезнее.
В чаровании вязаного полотна, задуманного старшим Дарием, она сумела уже продвинуться, но экспрессия предпринимателя явно жаждала больших и скорейших достижений.
Словом, чем бы Арис ни занялась, ей мнилось, что она делает не достаточно или вовсе не то, что следует.
Мало ей было хлопот о будущем – пред запавшие очи труженицы явились и старые загадки, до последнего времени столь мало ее волновавшие.
Даже если она приходится династии Алвини сродницей – как распорядиться этим знанием?
Молить о спасении матушки? Быть может, к Диего Бернардовичу та и в самом деле являлась на первых порах своей болезни – он отказал или с болезнью не справился.
Трезвонить о своем подозрении в кровной близости? Едва ли они готовы к столь великой чести. В конце концов, у матушки были причины для отшельничества.
Арис как никогда нуждалась не просто в сочувствии Селены, а в совете человека опытного, искушенного в светских отношениях, но таких знакомств ей завести на своем коротком веку не случилось.
***
Радея о благополучной доставке обморочного мага, Лея рисковала быть замеченной.
Скрываться ей было незачем – свет давно устал сплетничать о ее побеге, но появление среди людей своего круга в новом статусе она до поры откладывала.
Лея Сальвадоровна положила себе вернуться в общество не ранее, чем успех подымет ее на вершину привычного статуса. Антураж также не располагал нарушить это правило: косы в спешке легли небрежно, платье отсырело во время битвы, а хуже того – она допустила оплошность выйти вечером без перчаток. Словом, облик леди Астер приобрел ту степень роскошества, когда вероятность встретить решительно всех знакомых достигает максимума.
Взвесив расклад, Лея все-таки не бросила друга детских лет на чужих руках в столь беспомощном состоянии. Она убедилась в отдалении, что молодцы бережно привалили Алессана к родимой витой калитке под адресную дощечку “Раскудрявая аллея, 15” и даже деликатно отлепили край плаща от его идеального профиля.
Магичка подумала, что Алессан сегодня имеет едва ли не больше шансов на внезапные столкновения. С другой стороны, вся Кленовая улица лицезрела феерический финал его выступления, может быть, он зачтется ему достаточным посрамлением.
Когда в дверях парадной замаячила фигура старого слуги, успокоенная Лея живо покинула центр Итирсиса. Они и без того привлекли изрядное внимание, перемещая мокрого аристократа в тетушкиной повозке. Не случайным ей показалось и наблюдение скромной горожанки из глубины стройных кленовых рядов напротив дома. Такой интерес настораживал, поскольку прежде слежку за досугом молодого франта учиняли разве что неравнодушные девицы высшего круга.
Кленовая улица была уже во власти тихого позднего вечера, когда Лея и ее бравые молодцы завершили миссию. Усталая магичка предвкушала нехитрые радости – сменное платье и ветхое одеяльце в наемной каморке – впервые за три дня уверенная в неспособности Алессана стать ей помехой.
Едва она поверила скорому покою, как у крыльца гостевого дома обнаружила юношу и девицу благородной наружности. Визитеры ожидали ее в таком азартном нетерпении, что не осталось и тени чаяния на их жажду приобрести “отрезвенье”.
Дивиться не приходилось. Если с ней и должен был случиться первый заказ от аристократов, то выпасть ему следовало именно на сей день, одаривший ее царственным обликом мокрой курицы.
– Чем обязана? – спросила она утомленно, дугой обходя безбрежную лужу на месте недавней баталии.
– Лея Сальвадоровна? – прояснила девица с удручающей бодростью, хотя едва ли дочь лорда Астер можно было спутать с кем-либо из местных.
Виола досадовала, что, при всей спешке от крыльца оружейников, она не застала магичку на месте происшествия, зато сведений получила у горожан в достатке. Ораторы всех возрастов едва не подрались за право поведать историю их магички незнакомцам. Рассказ о хвосте заставил усомниться в их объективности, но эта часть хроники была подтверждена довольно стройным хором и самыми страшными клятвами.
По версии горожан, магичка сама извела странное украшение, с которым не управился отец-чародей, так что в силе ее сомневаться не приходилось. Молнию в ее руке тем паче лицезрела вся улица, разве что одни полагали ее белою, другие держались теории кровавого оттенка.
Вне зависимости от расцветки молнии Себастьян наполнился трепетом, предвкушая встречу с магом такого уровня. Раз двадцать он запаковался в камзол наглухо, столько же снова его расстегивал, молча сетуя, что в гильдию не счел уместным нарядиться в выходную его версию.