Чары дракона
Шрифт:
– Оседлай волка.
Барума подплыл и устроился на спине твари. Когда он схватился за шерсть у волка на густом загривке, то понял: рука у него голубая и прозрачная. Тем не менее, казалось, что его пальцы коснулись чего-то твёрдого и сжали это твёрдое, когда серебряная сфера исчезла. Волк рыкнул и прыгнул, прорвавшись сквозь стены гостиничного номера в ночь, которую гротескной делали звезды – огромные, угрожающие, серебряные, висевшие так низко над землёй, что, казалось, Барума должен бы до них дотянуться. Звезды направляли ему в глаза лучи, подобные осколкам стекла. Барума вскрикнул, затем, после того, как посмотрел вниз и увидел туманно-голубой пейзаж далеко внизу под собой,
Наконец волк остановился и поднял голову, словно принюхивался к ветру, а затем стал опускаться вниз, дико мотая хвостом, кружа и кружа, когда летел вниз в долину, которую разрезали огромные серебряные стены дрожащего тумана. К тому времени Барума слишком устал, чтобы выть. Он слышал, как его голос что-то лопочет, описывая хозяину все увиденное. Наконец они добрались до земли, недалеко от одной из стен из серебристого тумана. Здесь все было ярким, ржаво-красным, деревья напоминали столбы пламени, трава светилась и пульсировала от растительной силы. Когда волк потрусил вперёд, Барума увидел впереди рой кружащихся красных и жёлтых форм, подобно рою пчёл, а рядом с ними – две яйцевидных формы мерцающего света, одну золотую, другую – красную с чёрными вкраплениями и два огромных серебряных столба пламени. Они все приближались и приближались, пока Барума не понял, что видит ауры табуна лошадей, двух человек и двух – кого? Образы внутри серебряных языков пламени были подобны человеческим, тем не менее, ни один мужчина или женщина не могли обладать такой аурой.
Внезапно появились Дикие, они бросились на него так, словно в него выпустили град стрел. Собралась целая армия гномов и духов, которые толпились вокруг, хватали его, щипали, толкали, кусали, пока Барума снова не закричал. Он кричал и рыдал, и просил пощады, а волк скакал дальше, не обращая внимания на атаку Диких. Барума увидел, как один из серебряных огней впереди прыгнул и отправил огромное световое копьё прямо на него. Затем, казалось, небо взорвалось. Все исчезли – Дикие, волк, ауры, огни – ушло все, и Барума падал, падал, падал, бесконечно долго падал вниз, слыша свой крик и изнемогая от боли, которая прошла сквозь все его тело. Извиваясь со стоном, он открыл глаза и увидел, как Главный Ястреб склоняется над ним, а он сам лежит на полу в гостинице.
– Ты жив? Хорошо. Ты на самом деле оказываешься очень полезным, малыш Барума, – хозяин уселся на пятки, затем протянул руку и взял со стола кубок с вином. – Выпей это.
Барума уселся и проглотил сладкое вино. Странно, но от вина голова прояснилась, вместо того чтобы затуманиться.
– Серебряный огонь – это аура эльфов, – пояснил Главный Ястреб.
– Но один из них был Родри!
– О, правда? – хозяин встал и протянул руку к кубку. – За эту информацию ты получаешь ещё вина. Ты ещё кого-нибудь узнал?
– Гвин… Гвин был там.
– Я думал, не взяли ли его в плен. Я знал бы, если бы его убили. А кто остальные? Они владеют магией, очень мощной магией, и ты должен был их узнать. Они явно члены Внутреннего Круга.
– Она. Женщина Родри. Она была там. А другой эльф использовал против меня двеомер. Именно он послал световое копьё.
Главный Ястреб продолжал наливать вино, выражение его лица не изменилось, оно не выдавало его чувств ни подёргиванием, ни гримасой, но через связь, которая привязывала Баруму к хозяину, он ощутил страх Главного Ястреба.
– Это светлый двеомер, так, хозяин? – прошептал Барума. – Они совсем не из гильдии. Они служат светлому двеомеру, да?
– Заткнись! – хозяин швырнул полный кубок вина ему в лицо.
Барума начал смеяться. В последнем разумном уголке своего сознания он прикидывал, смеётся ли потому, что Главному Ястребу за него отомстят, или это просто истерика, но в любом случае он хватал ртом воздух, и выл, и извивался на полу, пока хозяин не врезал ему так, что Барума покорно замолчал.
– Очень хорошо, – произнёс Главный Ястреб абсолютно спокойным голосом. – По крайней мере, теперь я знаю, кто наши враги. Их определённо послал не Старец, не так ли? Позднее я посмотрю, не удастся ли нам устроить переговоры, но пока нужно дать пленившим Гвина кое-какую пищу для размышлений. Сегодня ночью этот волк отправится домой навсегда.
Родри только что вернулся в их холодный лагерь, проверив лошадей, когда увидел, как толпа Диких бросилась на запад, подобно куче поднятых ветром сухих листьев. Внезапно Джилл закричала и вскочила на ноги; Саламандр заорал ещё громче и тоже вскочил, он стал размахивать руками в воздухе и петь на каком-то странном языке.
Когда в воздухе над лагерем расцвёл туманный серебряный шар света, Родри увидел толпу Диких, которые окружили нечто, напоминающее туманную фигуру волка и кого-то сидящего у него на спине. Затем они все исчезли, а Саламандр стоял, уперев руки в бока, и ругался, как пират. Все произошло так быстро и было так таинственно, что Родри чувствовал себя полным дураком, вроде крестьянина, уставившегося на искусственный череп единорога на ярмарке. Он искренне удивился, когда обнаружил побелевшего и дрожащего Гвина.
– Ну, – сказал Родри. – Больше нет никакой опасности.
– Черт побери, – рявкнул Гвин. – Я не знаю точно, что произошло, но за всем этим стоит Главный Ястреб. Мне следовало знать, что мне от него не избавиться, по крайней мере надолго.
– Ну, ну, не надо расстраиваться по этому поводу, – встрял Саламандр. – В конце концов ты от него избавишься, даже если нам потребуется его убить… что, если подумать, мы несомненно сделаем. Но мне интересно, искал ли он именно тебя или просто просматривал округу – если это на самом деле был он. В чем я сомневаюсь, поскольку наездник казался очень несчастным и чертовски испуганным. А я сомневаюсь, что можно стать Главным Ястребом, если тебе свойственна трусость.
– О, – лицо Гвина приобрело обычный цвет. – Но он мог послать… клянусь Когтистыми, он мог послать шпионить кого-то другого. Он выше подобной мелкой работы. Считает её работой для новобранцев.
– С каких это пор дальновидение стало работой для новобранцев? – спросил Саламандр. – Ну, наверное, ястреб может смотреть на неё таким образом.
– Клянусь любовью всех богов, – рявкнул Родри. – Вы двое скажете мне, что происходит?
– Мои извинения, младший брат. Мы с Джилл подняли головы и увидели более-менее человеческую форму, едущую на спине волка, в то время как толпа Диких пыталась его прогнать. Нет нужды говорить, что мы нашли сие видение тревожным, не так ли, моя дикая голубка… О, боги! Джилл!
Родри резко повернулся и нашёл её стоящей примерно в пяти футах. Она была абсолютно неподвижна. Одну руку она вытянула вперёд, словно ограждая себя от удара. Джилл смотрела сверху вниз на сжавшегося перед ней волка, который обнажил зубы в беззвучном рыке и глядел вверх, в её глаза. На мгновение Родри подумал, что волк реален, затем понял, что видит сквозь него. При созданном Саламандром свете Родри также разглядел серебряную нить, которая тянулась от пупка волка к пупку Джилл, и странные волны силы, которые рябью проходили между ними. Когда Родри бросился вперёд, Саламандр схватил его и отбросил назад.