Чары, путы и кровные узы

Diurdana

— Бо, ты что убил его?

И следом мужской бас:

— Да что ему будет? — Леха и Ольга стоят рядом и смотрят на распростертое тело.

— Давай-ка, боец, — Леха берется за ноги Марата, — помоги мне переложить его. Оля, принеси воды, что ли.

Совместными усилиями они переносят Марата на диван. Появляется Ольга со стаканом воды, набирает ее в рот и брызжет в лицо парня. Тот, поморщившись, открывает глаза.

— Что… — он обводит глазами присутствующих, — что произошло? Черт…. — Он прикоснулся пальцами ко лбу, — больно как….

— Ты споткнулся, — участливо объясняет ему Алексей, протягивая воду, — упал и ударился о столик. Лицом….

Марат

встречается взглядом с Богданом и последний понимает, что он все вспомнил. Однако разбираться не стал, ухмыльнулся криво, встал с дивана и ушел.

— Я пойду, — Богдан посмотрел на друга, уверенный в том, что ему не нужны благодарности и заверения при случае «отмстить» тем же, — меня Караля ждет.

— Иди.

Богдан сел в машину, завел ее и поехал, не глядя на девушку рядом. А она сидела и молчала виновато. Не сказать, что Бо был доволен их совместными посиделками — Марат решил потроллить его, надавив на слабое место, а Алевтина ему в этом помогла. И это нервировало. А еще нервировало само наличие слабого места, но видимо это — обратная сторона медали. Расплата за все те положительные эмоции, что давала ему девушка. Тревога за нее.

— Ты сердишься? — Не выдержав, робко спросила она.

— Да. — Отрезал коротко.

— На меня? — Ее голос дрогнул. — Я вела себя не правильно. Я не должна была ему позволять сидеть так близко, но он такой…. Такой…. И потом, он же твой друг, я не думала что он….

Караля всхлипнула.

— Малышка? — Он повернулся к ней, но Аля смотрела в окно, и он не видел ее лица. — Алевтина?

В ответ только шмыганье носом.

Бо включает «аварийку» и останавливается у обочины.

— Телефон зачем отключила, я не понимаю….

— Он разрядил…ся. — Судорожно выдохнула она.

— Ты плачешь что ли? — Он разворачивает ее к себе и видит мокрые дорожки на ее щеках.

— Прости меня, Бо, я виновата….

— Успокойся, Аля. — Он стирает слезы и прижимает девушку к себе. — Ты не виновата. У него просто ко мне претензии, но я его не боюсь, вот он и попытался…. Через тебя. Ты сама тут совершенно ни при чем. Марат человек такой… гнида. Только у меня к тебе одна просьба будет, малышка. Никогда, ты слышишь меня, ни-ког-да никуда с ним не ходи. Если встретишь его на улице, если он скажет, что я где-то там тебя зову и попросил его привезти тебя, знай — это ложь. Я никогда его об этом не попрошу. Обещай мне.

— Ну, конечно.

— Аля, — он отстранился так, чтоб смотреть в ее глаза, — обещай.

— Обещаю. — Девушка вернулась в его объятия.

А через пару дней и его и Марата вызвали в кабинет начальника.

Руслан Вадимович сидел за столом, перебирал какие-то бумаги. Он молча кивнул парням на два кресла, предлагая им сесть. Повернул к ним монитор ноутбука, на котором они увидели запись своего поединка.

— Значит так, — начал он после спокойным голосом, — тебе, Богдан я хочу сказать — если еще раз спутаешь офис с ареной для гладиаторских боев — уволю. Я многое могу простить своим сотрудникам, не ставлю вам практически никаких условий и запретов — об одном прошу — хорошо делайте свою работу не превращайте офис в вертеп. Я понятно выражаюсь?

— Вполне. — Пожав плечами, ответил Богдан.

— Ну а ты, племянничек, — он обратился к Марату, запомни раз и навсегда — получил ты за дело. Не угомонишься, получишь еще раз, и я прикрывать твою задницу не собираюсь. Здесь все на равных условиях, и второй раз вытаскивать тебя из тюрьмы за твои неуемные аппетиты я не намерен. Поэтому тебя я уволю следом за ним.

— Да не нужна мне на хрен его телка!

Она вообще не в моем вкусе. Так, подразнить хотел всего лишь….

— Подразнил?

— Я же не знал, что он чуть что, сразу в бороду бить.

— Я тебя предупреждал, кажется. — Не поворачиваясь, заметил Богдан.

— Пошел ты…. — Процедил Марат в ответ.

— Так, — Руслан привлек их внимание к собственной персоне, — теперь, ребята, пожали друг другу руки, и пошли вон оба.

На этом инцидент был исчерпан. Богдан теперь держал Каралю подальше от своей работы, а вскоре у нее закончились каникулы и начались школьные будни.

* * *

В последние выходные ноября Богдан пригласил Алю на мюзикл. С понедельника девушка начинала подготовку ко второму этапу олимпиады, предупреждала, что условия будут те же что и осенью — две недели безвылазного сидения дом с учебниками. Никаких прогулок и никаких парней — уже предупредила ее мать, а она не хотела злоупотреблять ее терпением. Мама ни разу пока что не заикнулась о ее отношениях с Бо. Она молчала и делала вид что ее ничто не волнует, но Аля чувствовала — ситуация накаляется. Где-то на уровне интуиции она ощущала недовольство мамы. Просто видимо та не могла найти аргументы против парня — Бо вел себя идеально и, кажется, у мамы не должно было возникнуть никаких подозрений и беспокойств. Вот только курить она стала часто. Аля знала — мать доставала сигареты в случаях сильнейшего недовольства. Так всегда бывало — стоило маме с кем-то поссориться, или если на работе у нее случались проблемы, как дома начинало пахнуть сигаретным дымом. Поэтому он так не нравился девушке, потому что символизировал напряженную обстановку в семье и нервную мать, срывающую зло на каждом, кто попался под руку.

Так что можно сказать, Аля была рада любой возможности сбежать из дома. Тем более вместе с Бо, с которым она вообще не хотела расставаться ни на миг.

Мюзикл по роману Виктора Гюго захватил ее с самого начала. Книгу она не читала, но Бо время от времени, наклонялся к ее уху и комментировал происходящее — роман «Человек, который смеется» входил в институтскую программу обязательной литературы, вот у него и выдалась возможность поумничать.

— Тебе нравятся мюзиклы? — Спросила она на антракте.

— У меня здесь знакомая танцует, она сегодня в роли герцогини Джозианны….

— М-м-м…. — Ревниво протянула девушка, покосившись на пышный букет красных роз, заготовленный парнем заранее.

— Она обычно всегда вручает мне пару «пригласительных». — Продолжал Богдан пояснять ей свое присутствие здесь.

— Ясно. — Алевтина старалась казаться равнодушной. — А мне нравятся. Мы с мамой в Москве однажды на «Ромео и Джульетте» были. Представляешь, там Тибальта выставили влюбленным в Джульетту. А ведь они — двоюродные брат и сестра.

— В нашей версии то же самое.

— Что к чему? — Возмущалась девушка. — Не припомню у Шекспира подобного безобразия.

— Ну… теоретически возможно все. — Бо пожал плечами.

— По-моему явно лишнее. К тому же не стоит перевирать классика.

— У режиссёра свое видение, малышка. А нам остается лишь потреблять продукт его фантазии.

Аля, возможно, хотела еще что-то сказать, но тут свет погас и начался второй акт.

Богдан практически не смотрел на сцену — этот мюзикл он уже видел раньше. Чаще он следил за Каралей и ее реакцией на происходящее действо. А малышка так расчувствовалась в конце, что слез не сдержала. Причем плакала так искренне, так жалела несчастную, обреченную пару, что у него екнуло в груди от ее слез.