Час героев
Шрифт:
Денис как-то сразу обмяк, позволил довести себя до штабного автобуса, стоящего рядом с бронемашиной ОМОНа, им помогли подняться внутрь, там уже сидели омоновцы, которые были ранены не так тяжело, чтобы их отправлять в больницу.
Один из них протянул командиру стакан.
– Выпей, батя. Мы уже помянули.
Капитан опрокинул стакан, но взгляд его остался трезвым. Больным. И страшным.
– Пацану вон налейте. Ему тоже надо.
Пацану налили, Денис, сжавшийся от ужаса, хлебнул, закашлялся. Рядом молча дрожала Анька....
– Где... мама?
– У тебя родные есть кто? – спросил капитан Берестянский.
Денис не мог ничего ответить, он начинал проваливаться в шок, в жуткое состояние внутреннего небытия.
– Нет у него никого, – тихо сказала Анька.
Кто-то из омоновцев кашлянул.
– Как зовут его?
– Денис. Денис Щечко...
– Михалыч, заводи шарманку, – решил капитан, – двигаем в казармы, нечего тут делать. Вас – отвезем в казармы, поспите там, нельзя вам домой. Койка найдется, завтра с утра решим, что делать, на свежую-то голову.
Капитан помолчал и с болью выдавил из себя:
– Койка найдется. Нынче много коек освободилось...
Денис Щечко на какое-то время так и остался в казармах ОМОНа (правильно ОПОНа, да какая разница), тем более что его никто оттуда не гнал. Приехал следователь, Денис дал показания какие смог. Потом следак уехал, сказал, когда надо будет заехать за справкой, чтобы открывать наследство, и когда освободят квартиру – но Денис открыть наследство не успел.
Потому что и в самом деле началась война.
Капитан ОМОНа, командовавший штурмом квартиры Щечко, и Денис Щечко, единственный из выживших, снова встретятся нескоро, очень нескоро. Встретятся они через восемь лет, при штурме Оша. Капитан Берестянский к тому времени будет уже генерал-майором (на войне продвижение по службе быстрое, для тех, кто остается в живых) Берестянским, командующим штурмовой бригадой. Денис Щечко в двадцать два года будет командиром истребительного батальона, за его голову исламские экстремисты положат крупную награду. Но за свою семью, вырезанную до последнего человека чеченцами – он к тому времени уже рассчитается. Сполна.
27 июля 2015 года
Ростовская область, хутор
– Аллах Акбар!
Дадаев Иса Салманович откатился от стенки, прижимая к себе тело пулемета – и вовремя. Пуля тяжелой снайперской винтовки проломила кирпичную стену в два кирпича и ударила на излете в соседнюю. У русистов был бронетранспортер, но они почему-то пока не стреляли из него. Зато били снайперы, двоих они уже поймали.
К хутору ползком, под прикрытием огня снайперов, продвигались вооруженные казаки и группа захвата, состоящая из бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов, входящих в Союз ветеранов. Огонь подствольников держал их на каком-то расстоянии – но они уже прошли до ирригационной канавы и залегли там.
Уходя, Басаев оставил здесь четырех человек, сказав, что они уйдут позже в Ичкерию или Дагестан, а пока они должны быть здесь, потому что здесь запасная площадка. Иса так и не понял, для чего именно – но переспрашивать не стал. Но Басаев и его люди больше не пришли – а вместо этого пришли русисты на БТР и осадили их. Окружили со всех сторон, как волков.
И Аллах Акбар – тут хоть кричи, хоть не кричи – не поможет.
Извиваясь, как змея, Дадаев дополз до входа в подвал, провалился туда. И дом, и подвал он строил в расчете на осаду, поэтому стены были где в два, где в три кирпича и забор тоже толстый был. Был укрепленный подвал из бетонных плит с подпорками и был еще второй уровень подвала, сделанный из больших толстых труб, как это было в Карамахи, – такой подвал не рухнет даже от прямого попадания авиабомбы. Проблема была в том, что все это было рассчитано человек на сорок-пятьдесят, а их было всего девять человек – он сам, сын, четверо басаевцев и трое его работников, которые прошли подготовку у Хаттаба и готовились к диверсиям на железной дороге. А вместо этого – их обложили здесь, как волков.
В подвале было темно, пыльно. Свет отрубили сразу же, по телефону тоже никому не дозвониться, и вообще шансов мало – но Иса хотел знать. Ради этого он и ушел сюда, в подвал, с позиции, пока русисты не начали штурмовать.
Луч мощного аккумуляторного фонаря высветил сидящую на бетонном полу Малику. Рука у нее была прикована наручником к цепи.
– Скажи мне, – сказал по-чеченски Иса, – кому ты звонила? Это из-за тебя русисты обложили нас, как волков?
Малика подняла голову и взглянула на мужа. Иса едва не выронил фонарь – ни одна чеченская женщина не позволяла себе так смотреть на мужа, на хозяина, с такой лютой ненавистью в глазах. Если бы взглядом можно было сжечь – от Исы осталась бы кучка пепла, не более.
– Ты баран, Иса, – медленно выговаривая каждое слово, сказала Малика, – глупый, как баран. Ты баран и сын барана!
– Да ты что, женщина! Ты знаешь, что я могу с тобой сделать за такие слова?
Малика рассмеялась – в таком свете она была похожа на старую ведьму. Старую и очень сильную ведьму.
– Ты не сделаешь мне хуже, чем ты уже сделал. Как я могла позвонить, если я сижу здесь на цепи? Если бы я позвонила – они были бы здесь уже давно. Это твои дружки навели русистов, которые пришли, чтобы убить нас в расплату. Ты расплатился с русистами моим сыном. Тебе мало крови, ты продолжаешь ее лить.
– Это ты позвонила...
– Нет. Я не успела. Но я хотела позвонить. Позвонить, когда Арсена не было дома, чтобы убили только меня, тебя и твоих гостей. Но Аллах за что-то покарал меня, и теперь я вижу, как ты хочешь расплатиться моим сыном с русистами...
– Арсен – мужчина. Он взял оружие, когда напали на его дом.
– Он мужчина. А ты – нет. Когда к тебе пришли в дом враги – ты пустил их в дом, а меня, мать твоих детей, – посадил на цепь.
– Они идут по пути джихада. И я – тоже.
– Джихад... кому нужен этот джихад? Посмотри по сторонам, посмотри на себя. Чего тебе не хватало в жизни? Ради чего ты опять взял в руки автомат? Что тебе плохого сделали люди, которых ты хочешь убить, – купили твое молоко?
– Они русисты!
– Они люди. А ты – нет. Убей меня, чтобы я не видела, как убьют моего сына.
Иса так и хотел сделать. Но тут он краем уха услышал, как русисты закричали в мегафон такое, отчего похолодело в душе.
– Товарищ полковник! Штурмовая группа вышла на рубеж атаки и залегла, дальше – триста метров по голому полю, будут потери. Террористы продолжают оказывать сопротивление, видимо, активно перемещаются. У них еще как минимум один «ПК».