Час героев

Афанасьев Александр

Осталось только выполнить.

– Осталось его сделать. Я не вижу ни единой зацепки, позволяющей его сделать. Он для нас – как на другой планете.

– Брось... – русский сделал какой-то неопределенный жест. – Мы оба знаем, где обитает этот сукин сын. Он обитает в Пешаваре.

– То же самое в свое время говорили про Бен Ладена. Пешавар – это все равно что на Луне.

– Но не для нас.

– Ты что, хочешь появиться в Пешаваре?

– А почему бы нет?

Американец глянул на чеха.

– Он спятил?

Чех согласно кивнул головой.

– Может быть...

24 июля 2015 года

Пакистан

Пешавар...

На свете есть, наверное, только один подобный город, город, способный сравниться с Пешаваром по концентрации в нем безумия, – это Бейрут. Сложно даже описать, во что превратился Пешавар в год две тысячи пятнадцатый от Рождества Христова,

и не менее сложно описать – во что превратился весь Пакистан. Но надо – возможно, это кому-то послужит уроком на будущее.

Пакистан – это государство, возникшее на обломках Британской империи, причем относительно недавно – полную независимость Пакистан получил в пятидесятые. Пакистан возник как бывшая часть британской Индии и как антагонист Индии независимой. Все те, кто ненавидел Индию – находился в Пакистане, и все те, кто ненавидел Пакистан – находились в Индии.

Пакистан – страна мусульман, даже его название в переводе означает «страна чистых», то есть правоверных, не осквернивших себя индуистскими культами, поклонением идолам и богам в виде животных, ширком (многобожием). У власти, однако, находились не мусульмане, у власти находилась армия – весь правящий класс, офицерство и даже солдаты, особенно солдаты привилегированных частей, были далеки от основной массы народа, не раз подавляли народные волнения и убивали избранных народом правителей. Они особо не верили в Аллаха, хотя демонстративно ходили в мечети, и в политике ориентировались на Соединенные Штаты Америки, на Великобританию и вообще на страны капиталистического лагеря. Главным врагом был коммунизм – вот почему армия жестоко расправилась с народом избранным Зульфикаром Али Бхутто, как только он начал говорить о некоем «исламском социализме» как пути развития Пакистана.

Пакистан, несмотря на окружение довольно отсталыми странами, был довольно развит экономически, это тоже осталось от Великобритании. В стране была собственная промышленность, огромный морской порт Карачи, действовавшая железная дорога. В Пакистане почти не было полезных ископаемых – но тем не менее страна жила, бедно, но пристойно. Об уровне развития Пакистана лучше всего свидетельствует то, что Пакистан почти без посторонней помощи обзавелся собственным ядерным оружием.

В Пакистане до восьмидесятых годов совершенно не было практики исламского экстремизма. Страна с религиозной точки зрения была примерно однородна, подавляющее большинство населения исповедовало ислам суннитского толка, шиитов почти не было, второй по численности религией была христианская, но никаких войн и столкновений на религиозной почве в стране не было. Ислам не был инструментом решения геополитических проблем, не был до восьмидесятых годов. Потом все изменилось...

Причиной этому стали русские. Русские, афганцы, американцы, китайцы – все приложили руку, но две последних страны сделали максимально много усилий для того, чтобы радикализовать Пакистан.

Подлинным ночным кошмаром пакистанского генерального штаба, основу которого составляли офицеры, учившиеся в Сандхерсте, была война на два фронта. От Британской империи Пакистан унаследовал кучу геополитических проблем на двух границах. В тысяча восемьсот девяносто четвертом году сэр Мортимер Дюранд заключил с афганским монархом от имени Британской Индии кабальное соглашение, согласно которому часть так называемой «Зоны племен» – зоны расселения пуштунов – отдавалась в аренду Великобритании на сто лет. Сто лет – то есть до одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года. После развала Британской империи наследником этой проблемы и этой территории стал Пакистан, при этом в Афганистане, которым всегда правили пуштуны, не было ни одного правительства, которое бы согласилось признать факт разделения пуштунских племенных территорий надвое: факт такого признания неминуемо бы привел к смерти такого правительства, причем не в политическом, а в самом что ни на есть физическом смысле. Так Пакистан получил постоянно тлеющий очаг напряженности на своих западных границах.

На южной границе – до сих пор не была урегулирована проблема территориального разделения с Индией. Штат Джамму и Кашмир, где большинство составляли мусульмане – принадлежал Индии, там свирепствовал направляемый и поддерживаемый из Исламабада терроризм.Три войны между Индией и Пакистаном завершились победами Индии и потерей Пакистаном части территорий. В любой момент просоветская Индия могла решить, что решить проблему терроризма можно только одним путем – уничтожить его источник. Это было бы смертью для Пакистана как государства.

Когда русские вошли в Афганистан и Афганистан тоже стал однозначно просоветским – для Пакистана возникла, наверное, самая серьезная угроза за все время его существования. Он оказался между молотом – Советской армией и наковальней – просоветски настроенной Индией. Если СССР решался на дальнейшее наступление – Пакистан был бы повержен в течение недели, а

Советский Союз получал прямой выход в Индийский океан и прямой путь к своей союзнице – Индии. Это понимали американцы – такая геополитическая конфигурация автоматически усиливала СССР, позволяла советскому флоту, базирующемуся в Индии, создавать угрозу шестому и седьмому американским флотам, раскалывала дугу нестабильности, которую США упорно строили вокруг СССР в течение десятилетия. Для Китая это означало, что как возможный сухопутный, так и морской пути доставки ресурсов из Персидского залива в Китай теперь оказывались под прямым военным контролем СССР. Кроме того – СССР теперь смог бы угрожать Китаю не только с севера, но и с запада.

В итоге – Пакистану было критически важно выжить, США было критически важно не допустить дальнейшего продвижения Советской армии – причем из Афганистана можно было ударить как в направлении Пакистана, так и в направлении Ирана, наступать крупными танковыми группировками по пустынной местности, выходя на берег Персидского залива. Китаю было важно ослабить СССР, потому что Китай стал злейшим врагом СССР, возможно, более непримиримым, чем западный мир. Имели свои планы и нефтяные шейхи Залива. Могущество финансовое обязательно рано или поздно конвертируется в могущество военное, а то, в свою очередь, – в могущество геополитическое. Шейхи понимали – у них нет сил, чтобы в открытую пойти на противостояние ни с западным, ни с восточным блоком: то, что они имеют возможность закупать самые современные системы вооружений, ничего не значит: нет воинов, готовых все это применять. Но война может быть и совсем другой – война идеологий, война смыслов, тайная, партизанская война, изматывающая война, война, методично подгрызающая основы. Такую войну они могли вести, основой такой войны становилась идеология, идеология агрессивного ислама, смесь коммунизма и пещерного безумия, жертвенность и жесточайшее насилие. Когда люди живут как скоты – для них не составит труда умереть во имя Аллаха, дабы получить желанную награду в той, загробной жизни: райские сады с фруктами для тех, кто ни разу не ел досыта, и семьдесят две девственницы для тех, кто в жизни не познал ни одной.

Так Пакистан буквально за несколько лет преобразился, став рассадником жесточайшего насилия, самых агрессивных форм ислама. Все свелось в одну точку: огромные лагеря беженцев, которым нечего есть и некуда идти, собственный забитый и оскотинившийся народ, заинтересованность арабского Востока, Китая, США, гарантии безопасности, поставки современного вооружения стране, находящейся на переднем фронте борьбы с коммунизмом, возможность раз и навсегда дестабилизировать Афганистан и изгнать оттуда главную опасность последних лет – Советскую армию. Все смешалось – и в итоге за считаное десятилетие многие районы Пакистана по степени опасности и насыщенности различными экстремистами превратились в средневосточный аналог сектора Газа.

Потом, когда Советская армия ушла, а коммунистический Афганистан пал – все должно было закончиться. Но ничего не закончилось. Те, кто проходил обучение в террористических лагерях, готовясь воевать против Советской армии – полетели по всему миру, как голуби с тлеющими фитилями под хвостом. Их выпускают, они залетают под застрехи в городе – и разом все занимается огнем. В самом Пакистане спецслужба Пакистана ИСИ, заключившая тайный союз со спецслужбами Саудовской Аравии, создала Аль-Каиду аль-Сульбах во главе с новым мусульманским святым – сыном миллиардера из Аравии Осамой бен Ладеном. В Алжире появились «афганцы» – те, кто прошел специальную подготовку в пакистанских горах, они выделялись какой-то особенной отрешенностью и тем, что говорили между собой на непонятном алжирцам пушту. Вскоре в стране полыхнет гражданская война, война жестокая, с вырезанными и сожженными дотла деревнями и с тазами, наполненными детскими головами. В Северном Йемене голуби с тлеющими фитилями, прилетевшие с гор Пакистана, начали обучать военному делу северные, непокорные властям горные племена. В Сомали, во время печально знаменитой операции рейнджеров и «Дельты», как минимум один из двух вертолетов «Черный ястреб» сбил из гранатомета человек, который прошел подготовку в Пакистане, которого американцы учили сбивать советские вертолеты – и теперь от его рук потеряли свой [81] . Сам Афганистан превратился из, в общем-то, нормального государства, где была промышленность, наука, государство – в территорию террора и насилия, контролируемую в основном движением Талибан – еще одним порождением лагерей беженцев в Пакистане.

81

Факт этот установлен с достаточной долей вероятности. Человек по имени Абу Тураб Наджди, воевавший в Афганистане, Боснии, Чечне и Сомали, сбил в Сомали один из «Ястребов». Погиб в конце 2001 года под бомбежкой здания, занятого талибами в Ходжа Гаре.