Час испытания

Борчанинов Геннадий

На мгновение Гарольд и сам увлёкся необычайным зрелищем, леденящим душу, но окончить жизнь так же, как предыдущий наблюдатель не хотелось. Следопыт вздрогнул, мельком взглянув на холодеющий труп. В голову пришла мысль, что нужно было сперва его допросить, но что сделано - то сделано. С гадливым ощущением стыда за совершённую ошибку Гарольд пошёл дальше, пытаясь вспомнить дорогу в графский кабинет.

По воспоминаниям следопыта, граф периодически перемещался то на самый верх, поближе к небу, то на первый этаж, к подземельям и пыточным. В последний раз Хуго жил наверху, и если

сектанты оставили его кабинет в качестве собственного штаба, то найти Пастыря не составит труда. Было бы странно, если б чернорясники были не там. В кабинете были книги и карты, наборы документов, и вообще всё, что нужно для управления. И несколько гвардейцев, готовых разорвать в клочья любого, кто неровно посмотрит на правителя, как понял следопыт на своей шкуре.

Поднявшись этажом выше, Гарольд услышал шаги, прорезавшие тишину. Догадка подтверждалась. Он осторожно выглянул из-за угла. Навстречу шёл чернорясник. Гарольд поспешно нырнул обратно за стену, но, похоже, сектант его не заметил из-за глубокого капюшона. Сердце бешено рвалось из груди, но следопыт лишь покрепче схватил меч. Уж этого-то нужно допросить в любом случае.

Шаги звучали всё ближе, и Гарольд даже затаил дыхание. Когда длинный подол рясы показался из-за угла, следопыт с разворота ударил сектанта в голову. Рукоять меча послужила кастетом, и после первого же удара чернорясник со вздохом осел на пол. Следопыт выхватил нож и приставил холодное лезвие к горлу врага.

– Где командиры?
– шипел он, глядя в помутневшие от мощной затрещины глаза.

– Что?
– непонимающе выдавил сектант.

– Пастырь, - клинок надавил чуть сильнее и по небритой шее побежала тонкая красная струйка.
– Где. Пастырь.

– Наверху, - ответил сектант, пытаясь стереть кровь и отвести нож подальше.

– Где наверху?
– взорвался Гарольд. Его колено воткнулось в живот чернорясника. Тот охнул и согнулся пополам.

– Наверх, последний этаж, - просипел сектант.
– Туда только один путь.

Гарольд полоснул его ножом по горлу, и чернорясник упал, хрипя и булькая. Он пытался грязными пальцами зажать рану, но тщетно. Жизнь быстро покинула его. В другой раз Гарольд, может быть, пощадил бы врага, но жажда мщения требовала крови.

Лестница на самый верх и впрямь была только одна. Самая высокая башня отличалась от других только островерхой деревянной крышей, которая, собственно, и делала её самой высокой. Проектировались все на одном уровне.

Ступеньки закручивались узкой спиралью, и Гарольд подумал, как удобно оборонять такой подъём сверху. К счастью, следопыта пока не обнаружили. Он поднимался по крутой лестнице, сжимая в руках свой верный старый меч, и, как мог, планировал будущую битву. В том, что она состоится, не было никаких сомнений.

Путь наверх завершился закрытым деревянным люком. Следопыт пару мгновений постоял перед ним, собираясь с силами, и толкнул крышку.

В глаза ударил яркий свет, непривычный после мрачных коридоров. Башня со всех сторон была открыта для солнца, лучами проникающего между зубцов, и только высокая крыша нависала над головой. Сектанты, собравшиеся здесь, повернулись на скрип.

–

А вот и первый отчаянный сорвиголова, - произнёс старик, растягивая губы в насмешке.

Гарольд насчитал ровно девять противников. Положение стремилось к безвыходному.

Чернорясники стояли гурьбой, закутавшись в шерстяные балахоны и капюшоны. Башня продувалась всеми ветрами, которых на высоте было довольно много. Вдоль стен стояли жаровни с горящими углями, но это слабо помогало против холодного зимнего ветра.

– Вы ответите за всё, - крутанув мечом, произнёс Гарольд. Других слов в этой ситуации он просто не нашёл.

Сектанты хором рассмеялись.

– За что?
– дружелюбным тоном произнёс Пастырь.
– За то, что мы очистили этот город от скверны? За то, что делаем этот мир лучше?

– Мир будет лучше, если в нём не будет подобных вам, - фыркнул следопыт.
– Боги завещали, как нужно править, и не вам это решать.

– Ты хоть одного бога видел?
– добродушно рассмеялся старик.
– Разве могли они допустить, чтоб все эти графья, герцоги, короли и императоры сидели на троне и правили только потому, что им посчастливилось родиться в нужной семье в нужное время, а достойные и талантливые люди прозябали в нищете?

– Талантливый человек всегда сможет пробиться наверх.

– Ты говоришь нашими словами!
– улыбнулся Пастырь.
– Ты уже в глубине души согласен со мной.

– Нет!
– воскликнул следопыт и попытался зарубить старика, но тот едва уловимым движением увернулся от клинка, скользнувшего рядом с бородой.

Остальные сектанты схватились за оружие, но Пастырь жестом остановил их.

– Зачем нужно насилие? Перестань, - проговорил он.

Гарольд, не говоря ни слова, ещё раз ударил мечом, но Пастырь опять оказался быстрее.

– Зачем тогда всё это!
– крикнул следопыт, кончиком меча показывая на зарево пожара.

– Огонь очищает, - произнёс кто-то из толпы.

– Общая беда сблизит их перед лицом врага, - сказал другой сектант.

– Беда их уже сблизила, - фыркнул Гарольд.

– И это благо для них, - проскрипел старик.
– Ибо только так они смогут найти в себе достойнейших.

– Ради этого, по-вашему, стоило убивать столько народа?

– Да, - не задумываясь ответили сектанты.

– Это безумие!
– рявкнул Гарольд, снова пытаясь достать старика клинком. Снова тщетно. Они кружили друг напротив друга уже несколько минут, а старик ещё ни разу не дотронулся до меча, висящего на поясе.

– Это лучший способ, - пожал плечами Пастырь.
– Потрясения в народе всегда выталкивают самых талантливых людей наверх. Если они до этого доживают, конечно.

– Старый маразматик, - прошипел следопыт.

– Мой ум всё ещё острее твоего клинка, - произнёс старик, ловким движением уворачиваясь от ещё одного выпада.
– Присоединяйся к нам. Правда за нами, пойми это.

В ответ Гарольд попытался финтом обмануть старика, но меч прорезал только рукав чёрной рясы.

– Ты достоин быть с нами, если осмелился прийти сюда в одиночку, - улыбнулся ему Пастырь.
– В отличие от них.