Час испытания

Борчанинов Геннадий

– Куда пошла Фрида?
– прошептал следопыт.

– В "Речного дракона", наниматься служанкой, - прозвучал шепот из-за двери.
– Хозяйка уже всем остальным трактирщикам сказала Фриду не брать.

Гарольд тихо выругался и побежал в портовый квартал. Этого только не хватало. "Речной дракон" был одним из самых грязных заведений города, где постоянно ошивались контрабандисты, бандиты и прочий сброд. Ночью в портовом квартале было легче получить нож под ребро, чем пройти от одного конца до другого. Даже стража избегала появляться там по ночам. Честной девушке

нечего там делать.

Уже подходя к парому через Маревку, широкую реку, на которой стоял город, следопыт почуял характерную для любого порта вонь рыбы и нечистот. Казалось, этот "аромат" проникал повсюду, пропитывая одежду и волосы. Выше по течению стояли несколько ладей, матросы лениво катали бочки. Подойдя к паромщику, Гарольд растерялся. Денег на переправу не было, солнце неизбежно приближалось к линии горизонта, но бросить сестру в беде он не мог. Нельзя было допустить, чтобы она нанялась в этот притон. С таким нравом её рано или поздно изнасилуют, зарежут и сбросят в воду с жерновом на шее.

– Эй, мужик, почем возишь?
– спросил охотник у паромщика, скучающего в небольшой лодке.

– По три медяка беру, с грузом по пять, - лениво ответил тот, протяжно зевая.

– Слушай, мужик, на тот берег надо срочно, потом обратно, давай я тебе на обратном пути заплачу, - предложил Гарольд.

– Знаем мы вас таких, - фыркнул лодочник.
– На берег сойдешь, и поминай как звали.

Следопыт почесал небритый подбородок. Под ногтями остались кусочки запекшейся крови.

– Срочно надо, мужик. Давай я тебе сейчас кольчугу оставлю, а на обратном пути серебрушку дам. За все.

– Откуда у тебя серебро, бродяга? Даже медяков нет, - рассмеялся паромщик.
– А кольчуга краденая небось, я вашу породу воровскую за версту чую.

Гарольд уже начинал злиться.

– Слушай, ты. Я тебе хоть кольчугу, хоть сапоги оставлю. Только знай, что ты тут потом работать уже не будешь. Зарежу и тебя, и всю твою семью, - слова тяжело падали одно за другим, словно камни.

Лодочник испуганно огляделся, и, не найдя поблизости стражи, предпочел подчиниться.

– Точно воровская порода, - обиженно буркнул он себе под нос.
– Еще и в кровище весь...

Переправившись, Гарольд сошел на берег, и побежал в сторону "Речного дракона", не оглядываясь. Лодочник отчалил, предпочитая не оставаться в портовом квартале надолго.

Трактир стоял на берегу, неподалеку от пирса. Вывеска с коряво нарисованным драконом, больше похожим на большого червяка, покачивалась на ветру. Кто-то с характерным звуком блевал в реку, и без того грязную.

Следопыт собрался с духом и зашел внутрь. Грязный закопченный зал был заполнен разнообразным людом. Кто-то мерялся силой на кулаках, кто-то пил, с хохотом рыгая после каждой кружки, кто-то вполголоса обсуждал темные делишки с подельниками. Фрида в откровенном наряде, испуганно озираясь, стояла у барной стойки. Прикрывшись деревянным подносом, она не могла заставить себя выйти в зал. Хозяин таверны, бледный тощий мужичок с рыбьими глазами, что-то втолковывал ей, заставляя взяться за работу.

Гарольд уверенным

шагом отправился к стойке.

– Она здесь больше не работает, - непререкаемым тоном заявил он, забирая поднос у сестры.
– Иди переодевайся.

Рыбоглазый скорчил страдальческую гримасу.

– Еще один защитник девиц явился! Поглядите-ка! Вали отсюда пока цел, она сама устроилась, ей и увольняться, - паскудным голосом протянул трактирщик.

– Я увольняюсь!
– бросила Фрида, убегая куда-то за дверь.

Короткая юбка приподнялась во время резкого поворота, и Гарольд увидел, как сверкнула молочно-белая кожа. Он сжал кулаки, стараясь успокоиться. Рыбоглазый ухмыльнулся, раздевая девушку глазами.

Через несколько минут девушка вернулась, в своем обычном длинном платье. Схватив сестру за руку, охотник повел её к выходу.

– Минуточку! Не так быстро! А как же отступные? Нанялась, в этот же день уволилась, изволь платить!
– раздался противный скрипучий голос из-за стойки.

Фрида достала из мешочка серебряную монету и, не глядя, бросила куда-то в сторону трактирщика.

– Зря светишь деньгами здесь, сестрёнка, - прошептал Гарольд.
– Не ровен час, отберут.

Она пожала плечами и вышла вслед за братом.

Солнце уже почти коснулось горизонта.

– Сколько у тебя в кошеле?
– на бегу спросил охотник.

– Я не считала, но около пары сотен!
– запыхаясь, ответила сестра.

Приближаясь к переправе, они замахали руками, привлекая внимание лодочника. Тот не спешил отчаливать, но, в конце концов, погреб к портовому кварталу. Испуганно глядя на Гарольда, он сидел на баке, ожидая, пока пассажиры сядут на свои места.

– Дай ему серебрушку, - сказал охотник Фриде.

Она с удивлением посмотрела на брата, но подчинилась. Паромщик попробовал монетку на зуб, проверяя подлинность, и спрятал за щекой. Лодка с негромким плеском стремительно приближалась к берегу.

Сойдя на землю, они снова побежали по узким улочкам. Следопыт шипел и ругался от боли в ноге, повязка давно уже пропиталась кровью, но он бежал, пытаясь спасти свою шкуру. Дорога вывела их к тяжелой двери из мореного дуба. Наверное, единственное безопасное место во всем Мариграде.

– Макс, открывай, демоны тебя раздери!
– невзирая на все правила приличия, стучал в дверь охотник. Солнца уже не было видно за стенами домов, сгущались сумерки.

Купец наконец-то впустил их внутрь, растерянно глядя на окровавленное лицо следопыта.

– Что случилось, ты можешь объяснить?
– спросил толстяк, сложив руки на груди.

– Триста монет серебром, срочно, вопрос жизни и смерти, - задыхаясь от долгого бега, просипел Гарольд.

– Я не ростовщик, - ответил хозяин дома.
– К тому же, я буквально вчера заплатил тебе. Ровно двести пятьдесят.

Фрида молча сунула кошель в пухлые руки Максимиллиана. Тот удивился, но деньги принял.

– Там около двухсот. Теперь ради всего святого, дай мне эти сраные три сотни монет, и я побегу спасать свою шею от виселицы. А ты, Фрида, останься пока что здесь.