Час охоты
Шрифт:
Колянчин делает паузу.
– Никого. Правовой нигилизм порождает расхлябанность и безнаказанность. Так-то.
Журналист согласно кивает.
– Допустим, – говорит он, – допустим. Но как должно реагировать на подобные случаи общество? Как, в конце концов, должно реагировать на подобные случаи правительство?
– Я убежден, что ни общество, ни правительство не должнно реагировать на данный конкретный случай никак. Не будет же правительство строить над каждым городом купол, опасаясь вероятности падения метеорита?
Журналист
– Но вы ведь наблюдали этих собак? Можно ли было предотвратить трагедию?
Доктор Колянчин отвечает не сразу. Он протирает очки, массирует пальцем переносицу. Потом говорит:
– Да, я наблюдал этих собак с щенячьего возраста. И могу заявить, что на протяжении восьми лет они развивались абсолютно нормально. Я не замечал никаких отклонений. Одна собака, ну, та самая, пожалуй, была более развита в интеллектуальном отношении… А так совершенно нормальные, уравновешенные псы.
– Вы хотите сказать, – продолжает журналист, – вы хотите сказать, что это произошло абсолютно спонтанно? Без причин? Что любая собака в любой момент времени может из милого домашнего любимца превратиться в злобного кровожадного монстра?
– Я не хочу этого сказать, – устало отвечает Колянчин. – Я хочу сказать, что этот случай – отнюдь не система. Это исключение, лишь подтверждающее, что подавляющее число собак вполне адекватно относятся к своим хозяевам и окружающим людям. А случай с Баксом…
– Хочу напомнить телезрителям, – нагло перебивает журналист, – что Чудовище Из Мрака звали Бакс…
– Случай с Баксом, – терпеливо объясняет Колянчин, – этот случай надо еще долго и тщательно изучать. Во всем этом деле довольно много странностей, и я попытался проанализировать некоторые из них. Почему никто не обращает внимания на довольно-таки необычные детали этого происшествия?
– Какие, например? – Журналист аж подпрыгивает в предвкушении сенсации.
Доктора Колянчина камера берет крупным планом.
– Например, следующие. – Доктор заглядывает в записную книжку. – Например, за несколько дней до происшествия хозяйка приводила животное на обследование. Она жаловалась на то, что ни с того ни с сего у собаки появились признаки агрессии. На первый взгляд немотивированной…
– Почему только на первый взгляд?
– Заметьте, нервный срыв у собаки произошел лишь после того, как в доме появилась эта…
– Не хотите ли вы обвинить во всем случившемся эту несчастную?
– Я никого не обвиняю. – Доктор качает головой. – Но в газетах никто не написал, что в той семье, в которой жила эта девушка раньше, произошел очень похожий случай. Там тоже собака попыталась напасть. Кстати, женщина, у которой жила эта девочка, умерла.
– На что вы намекаете?! – подпрыгивает журналист.
– Молодой человек, – не выдерживает Колянчин, – я не ваша подружка, чтобы вам на что-то намекать. Я излагаю факты. А факты таковы. Доказано, что все три погибших в нашем городе человека пали жертвами некоего… существа. Какого точно – неизвестно. Возможно, это как-то связано с появлением медведей-людоедов в некоторых областях…
– Но доказано, что та пленка поддельная!
– Это, кстати, не доказано, – возражает Колянчин. – Совсем не доказано. Но не будем отвлекаться на медведей. На кону моя репутация как профессионала, и я позволил себе небольшое расследование, у меня источники не хуже, чем в полиции…
– О! – журналист уже приплясывает, тошнотворный тип. – Ого!
Колянчин продолжает:
– Анализы, взятые с мест убийств, не подтверждают, что эти злодеяния совершила собака, соответствующей ДНК на жертвах не обнаружено. Единственное совпадение – анализ, взятый с трупа служебного пса. То есть с уверенностью можно говорить, что Бакс разобрался только с ним. Да и то здесь много вопросов. Исследования же ДНК Розы…
Колянчин опять делает паузу.
– Розы Н., скажем. Так вот, результаты исследований почему-то недоступны. До сих пор. Они ссылаются на тайну следствия, но здесь у меня большие сомнения. Впрочем, даже без этого можно сказать, что случай несколько не укладывается в типичную схему собаки-убийцы…
– Почему? – перебивает журналист, он вообще всегда перебивает, я бы не утерпел.
Колянчин терпелив, как любой ветеринар.
– Как вы все знаете, в нападении участвовали две собаки. Бакс и его брат Айк. Что произошло с Баксом, знают все, – он пойман и ждет сейчас решения своей участи…
Колянчин дотянулся до стола, налил из бутылочки воды, выпил.
– То, что случилось с Айком, в некотором роде гораздо интереснее. Айк погиб во время нападения. Но никто почему-то не обращает внимания как.
– А как погиб Айк? – спрашивает ведущий.
– Перелом позвоночника, множественные переломы ребер и тазовых костей. Хочу сразу пояснить зрителям – сломать эти кости достаточно сложно. Не следует сбрасывать со счетов вес животного – в своей породе он был весьма крупным представителем, почти семьдесят килограммов живого веса. Вы можете себе представить?
Журналист глупо округляет глаза.
– То есть вы хотите сказать, что там, в саду, был некто, сломавший позвоночник столь крупной собаке?
– Эксперты утверждают, что никого в саду больше не было, – Колянчин снова наливает себе воды. – Только Елизавета, хозяйская дочка, Роза, и две собаки, Бакс и Айк. Следы четко указывают именно на это. Потом прибежала экономка. И все.
– А если он сам сломал себе позвоночник? – воображает журналист. – Такое ведь случается!
– С пенсионерками, страдающими остеопорозом. Но не с животными. Тазовые кости почти раздроблены, а, между прочим, это одни из самых крепких костей в организме…