Час расплаты
Шрифт:
«Небольшая премия за возможность иметь под боком отличные охотничьи владения», — подумал Мендес, питая к Карлу Эддарду стойкую антипатию за пренебрежение к общественной безопасности.
— Когда он от вас съехал? — спросил Хикс.
Эддард вытер грязную свечу зажигания не менее грязной тряпицей, а затем сунул ее обратно в мотор газонокосилки.
— Не могу сказать, — раздраженно ответил старик. — Я даже не знал, что он съехал.
Эддард подобно черепахе втянул голову в плечи, словно держать ее высоко поднятой было больно.
— У вас есть номер телефона мистера Балленкоа? —
Детектив раскрыл блокнот и вытащил ручку, готовясь записывать.
— Нет. У него нет телефона.
— Можете сказать, в каком банке он держит свои деньги? — вновь спросил Хикс.
— Ни в каком. Он всегда платил денежным почтовым переводом.
— Это странно.
— Как по мне, то это лучше чека, — заявил старик.
На своих скрюченных ногах Эддард заковылял к скамейке, стоящей за гаражом.
— Когда он перестал платить? — поинтересовался Мендес.
— Он не переставал, — ответил Эддард, выбирая гаечный ключ из висящих на крючках над верстаком инструментов. — Он заплатил.
— До какого срока?
— До конца месяца.
— Он давал о себе знать с тех пор?
Старик поскреб себе спину и гаечным ключом принялся отвинчивать покрытую ржавчиной гайку старой газонокосилки.
— Нет.
Мендес обменялся многозначительным взглядом с напарником. Согласно тому, что рассказала им Мейвис Витейкер, Балленкоа съехал где-то между концом апреля и началом июня. Но он заплатил за июль. Не значит ли это, что мужчина не хочет, чтобы посторонние узнали о том, что он больше здесь не живет? Или его отъезд оказался настолько поспешным, что у Балленкоа просто не хватило времени на то, чтобы вернуть себе деньги?
— А не приходила ли в ваши мудрые головы мысль о том, что он вообще никуда не съезжал? — борясь с неподатливой гайкой, поинтересовался Карл Эддард. — Он мог просто куда-нибудь поехать на время. Люди часто путешествуют.
— Можно зайти к нему домой? Проверить? — спросил Мендес, делая вид, что не заметил, как многозначительно поднялись брови у Хикса.
Карл Эддард хмуро на него посмотрел.
— У вас есть ордер на обыск, молодой человек?
— А он нам не нужен, — заявил Мендес. — Вы являетесь владельцем дома. У вас есть полное право войти туда, когда вам заблагорассудится. Мы лишь хотим убедиться в том, что мистер Балленкоа до сих пор там живет.
Эддард проворчал:
— Я занятой человек.
— Мы не отнимем у вас много времени, мистер Эддард. Минут двадцать, не больше. И не станем в дальнейшем беспокоить вас. Нам важно знать, живет ли мистер Балленкоа в данное время в Сан-Луисе или нет. Если не живет, мы отсюда уедем.
Старик хмыкал и ворчал, затем откашливался, сплевывая мокроту. Наконец он вытер руки пропитанной машинным маслом тряпкой, а потом с отвращением бросил ее на газонокосилку.
— Ладно.
Мендес и Хикс ожидали в машине, пока Карл Эддард искал ключи от дома.
— Ты в своем уме или нет? — спросил Хикс.
Мендес усмехнулся и с наигранной наивностью ответил вопросом на вопрос:
— А что?
— Если детектив Нери узнает об этом, он настучит своему боссу, а тот настучит нашему старику. Ты нас подставляешь.
— Ну
— Ты надеешься, что он написал на стене ванной признание в убийстве?
— Не забывай, что мы проделали весь путь ради того, чтобы повидаться с этим клоуном, — сказал Мендес. — Я хочу быть уверен, что он собрал свои вещи и уехал. Если мы обнаружим, что его рубашки висят в стенном шкафу, то это будет означать: Балленкоа из Сан-Луиса никуда не уезжал, а значит, беспокоиться не стоит. А вот если он, собрав вещички, смылся из города, никого не поставив в известность, то… это наводит на определенные мысли.
— Я до сих пор не уверен в том, что мы поступаем правильно. Возможно, мы делаем из мухи слона, — не согласился с ним Хикс. — У парня нет настоящего преступного прошлого. Единственный человек, видевший его в Оук-Кнолле, полного доверия не заслуживает.
— Рассказывай, — хмыкнул Мендес. — Кто живет в одном месте, получает почту в другом, не имеет банковского счета и телефона, а потом уезжает из города, никого не предупредив?
— Преступник, — подумав, признал Хикс.
— Преступник, который может стать теперь нашей головной болью. И если мистеру Эддарду все равно, что подозреваемый в похищении детей живет через улицу от средней школы, то мне — нет. И тебе, думаю, тоже нет. У тебя ведь дочери.
— Я бы не хотел, чтобы он жил рядом со мной, — согласился Хикс, наблюдая за тем, как Карл Эддард подходит к красному «эльдорадо» 1978 года. — Давай с этим разберемся. А потом мы перекусим. Если меня и ожидает сегодня головомойка, то пусть, по крайней мере, это произойдет на полный желудок.
15
9-миллиметровый укороченный пистолет «Вальтер ППК». Ланс называл его Девятимиллиметровой Малышкой. Патроны 0,38 дюйма. Рукоятка пистолета вполне умещается в женской руке. Интерес мужа к этому оружию объяснялся тем, что «Вальтер ППК» калибра 7,65 мм был любимым оружием Джеймса Бонда, начиная с одного из лучших фильмов Бондианы — «Доктор Но».
Ланс мог часами разглагольствовать о Бонде. При этом его глаза светились, словно у мальчишки утром на Рождество. При воспоминании о покойном муже в сердце Лорен прокралась тоска. Но Лорен не позволила ей пустить там корни. Приятные воспоминания, подобно тяжелым камням, тянули ее в омут отчаяния. Сегодня женщина уже побывала в состоянии, которое, по ее ощущениям, походило на соскальзывание с обрыва.
Несвершенное правосудие было ее «горячей» кнопкой, спусковым крючком. Она не могла этого вынести, не могла оставаться сторонним наблюдателем. Гнев неистово клокотал в ее груди, грозясь вырваться наружу, как дикий зверь.
Лорен просто необходимо было избавиться от него. Пусть уж лучше подконтрольное ей насилие, чем испепеляющая душу ярость. Пострелять из мужнего пистолета — то, что ей сейчас нужно. Она возьмет пистолет в руку и почувствует его силу, почувствует твердость и холод металла. С «пушкой» не поспоришь. Она может стать орудием правосудия.