Час Самайна
Шрифт:
Женя встала, отряхнулась, нашла сумочку и слегка прихрамывая пошла вдоль железнодорожного полотна. Конкретного плана у нее не было, лишь надежда, что поможет случай. Удаляться от железной дороги она не хотела, как и идти в ближайшее село. Там она могла раздобыть в лучшем случае подводу, на которой далеко бы не уехала — утром начнутся ее поиски. Автобус тоже отпадал. Ей повезло: возле железнодорожного моста через небольшую речку какой-то «товарняк» снизил скорость, и ей удалось забраться на площадку.
Часа через два состав остановился. Рядом были еще поезда, и Женя поняла, что прибыла на узловую станцию. Послышались голоса. Вдоль товарняка шли ремонтники, проверяли тормоза на грузовых платформах. Увидев, что соседний товарняк готовится к отправке, Женя рискнула, пролезла между колесными парами, которые вот-вот могли тронуться, и устроилась там же, между колес, на небольшой площадке — излюбленном месте беспризорников в двадцатые годы. Она не имела представления, куда отправляется поезд, и хотела лишь оказаться подальше от станции, где наверняка уже допрашивают ошалевшую от собственного поступка Марфу, не понимающую, что же такое на нее нашло, что она не только упустила преступницу, но и поспособствовала ее бегству.
Товарняк двигался не спеша, подолгу стоял на полустанках, и в такие минуты сердце Жени готово было выскочить от волнения. Ей хотелось покинуть свое ненадежное убежище и бежать куда глаза глядят. Она еле сдерживалась, чтобы не поддаться панике, и постоянно ожидала, что вот-вот появятся люди в синих фуражках, оцепят поезд и начнут его тщательно осматривать. Еще хуже стало, когда рассвело, так как Женя понимала, что розыск уже объявлен и встреча с любым человеком может стать роковой.
Под вечер, когда на следующей узловой станции началась очередная процедура проверки тормозов, Женя покинула свое убежище. Она не знала, куда приехала и что делать дальше. Ее одежда после путешествия под вагоном нуждалось в стирке, и появиться в таком виде означало сразу вызвать подозрение.
Стараясь не попадаться никому, Женя пробиралась под вагонами подальше от станции, а увидев деревья и кустарник, вздохнула с облегчением. В глубине посадки она неожиданно натолкнулась на двух мужчин: одного лет тридцати, в модном клетчатом костюме, высокого и кудрявого, второго коренастого, лет пятидесяти, со скошенным лбом, маленькими мутными глазами, перебитой переносицей и мощной челюстью. Они рассматривали содержимое чемодана, что сразу указывало на род их занятий.
При ее появлении коренастый мгновенно выхватил финку и начал угрожающе приближаться. Женя на мгновение остолбенела от неожиданности и бросилась было бежать, но ее остановили слова кудрявого, который успокоил своего напарника.
— Печеный, перестань ее пугать. Сразу видно, краля пребывает в затруднительном положении, а ты к ней с «пером». Дамочка, не бойся. Печеный только на вид страшный, а так он очень добрый.
— Спасибо, — сказала Женя, облизывая пересохшие губы. — Не подскажите название этой станции?
— Голубушка, это Киев, мать городов русских! Откуда ты такая чумазая взялась и куда путь держишь? — театрально всплеснул руками кудрявый.
— Издалека.
— Краля, так дело не пойдет! Мы к тебе с уважением, а ты в прятки собираешься играть.
В его голосе послышалось раздражение, и Женя решила им подыграть, сказав первое, что пришло в голову:
— Из Курска. Сначала ехала, да в дороге поиздержалась, — она бросила взгляд на раскрытый чемодан, — пришлось путешествовать «зайцем». Я в Киеве бывала, правда, очень давно. Помню, здесь был недостроенный вокзал…
Кудрявый аж присвистнул от удивления.
— Давно ты здесь не бывала… Его уже с десяток лет как достроили. Хазу здесь имеешь?
— Что? — не поняла Женя.
— Знаешь, где ночевать будешь?
— Да, — неуверенно ответила Женя. — Здесь недалеко была речка, Лыбедь. Не подскажите, как к ней пройти? Надо умыться, привести себя в порядок.
— Не только расскажем, но и покажем. С превеликим удовольствием! — ухмыльнулся коренастый.
— А почему на вокзал не идешь? Он вон в той стороне. К нему и идти ближе, и помыться там удобнее, — сказал кудрявый, внимательно наблюдая за Женей.
— Мне в речке удобнее.
Ухмылка коренастого Жене не понравилась, но идти на вокзал, где полно милиции, было еще опаснее. Справилась ведь с чекистами в поезде, а эти не страшнее. Лишь пожалела, что не взяла револьвер у Марфы — с ним было бы надежнее. По крайней мере, им в случае чего отпугнуть можно.
— Похоже, краля, то, что ты путешествовала зайцем, не самая большая твоя проблема, — глубокомысленно заявил кудрявый. — Меня зовут Артурчиком, его Печеным — рука у него обожжена, цыгане так наказали, когда он с ними что-то не поделил. А тебя как?
— Соня, — ответила Женя в соответствии с документами, которые у нее имелись. — Очень приятно.
— Пусть будет Соня, — добродушно согласился Артурчик. — Пошли, Соня, отведем мы тебя к речке.
— Спасибо, пожалуй, я сама. Только покажите, куда.
— Направление одно — к такой-то матери и как подальше! — хрипло рассмеялся Печеный.
— Не бойся, Соня, мы тебя не тронем. Что мы, жиганы какие? А хазы у тебя нет, это я точно знаю. Пойдешь с нами, там все есть: и еда, и крыша над головой. Посмотри эти тряпки, может, себе чего выберешь. — Жене не хотелось копаться в ворованной одежде, но выбирать не приходилось. Это был хоть какой-то шанс изменить свой облик. Подобрала блузку, юбку и жакет, но не знала, подойдут ли по размеру. Не переодеваться же перед ворами!
Новые знакомые проводили ее к речке. Вода в ней была не особенно чистой, но Женя умылась и, зайдя за кусты, переоделась. Печеный попытался сделать кое-какое движение в ее сторону, но Артурчик его остановил — видно, в компании верховодил он. Увидев преображенную Женю, которая ухитрилась даже соорудить новую прическу, он галантно поцеловал ей руку и одобрительно сказал:
— Я с самого начала заметил, что ты настоящая краля…
Одежда была немного тесновата и вызывающе обтягивала фигуру. Печеный только крякнул, увидев ее.