Час совы
Шрифт:
«И никому не показался подозрительным этот шум?»
– Чем, ищи свой поводок, – попросила Людмила. – Поводок ищи! А то я тебе веревку на шею повяжу.
Услышав про веревку, пес начал бегать по коридору и что – то вынюхивать, вскоре он вытащил из кучи верхней одежды кожаный поводок и положил его к ногам Людмилы.
– Ай, молодец! Хороший пес, – похвалила Люда. – А теперь пошли отсюда скорее, еще подумают, что это мы с тобой устроили.
* * *
Ранним утром Людмила долго стучала в закрытые двери бассейна. В холле было темно и присутствия ночного сторожа видно не было. Вздохнув, девушка направилась к служебному входу. Делала она это с неохотой. Тяжелая дверь черного входа вела в длинный темный коридор с низким потолком и скудным освещением. Даже немногочисленные лампочки, горели через одну, делая пространство еще более неуютным. Вдоль стен тянулись толстые трубы, с которых постоянно капала вода, ручейки стекались по неровному полу в невысыхающие лужицы.
Этим входом предпочитали не пользоваться без необходимости. Люська в нерешительности потопталась, решая: не продолжить ли взывать к совести сторожа. Но потом сама на себя разозлилась: «Большая девочка, а боишься темноты и не понятно каких сущностей. Коридор – то можно пробежать за пятнадцать секунд с закрытыми глазами».
Дверь, чувствуя Люськино настроение, сдавать свои позиции, не торопилась. Ключ упорно не хотел проворачиваться в замке как Людмила ни старалась. Отчаявшись, Люда потянула ключ на себя, намереваясь его вытащить, – за ключом потянулась и дверь.
– Вот так номер! Это, с каких пор мы перестали закрывать наш служебный вход? Заходите, люди добрые, и берите все, что хотите.
Возмущенная Люська ступила на мокрый пол и попыталась включить освещение. Но сколько она ни щелкала выключателем, свет не зажигался.
– Да что у нас творится? – громко крикнула Люська, пытаясь голосом придать себе уверенность.
Маленький карманный фонарик, висевший на связке ключей больше для красоты, как ни пытался, не мог пробить густую тьму.
– «Мы шли под грохот канонады, мы смерти смотрели в лицо…» – запела Людмила дрожащим голосом.
Была у них с подругой такая привычка – петь, когда им было хорошо или плохо или страшно. Это всегда помогало, всегда срабатывало, – страхи исчезали, плохое уже не казалось таким уж беспросветным, а хорошее настроение становилось еще лучше.
– «Вперед продвигались отряды…»
Но допеть песню девушке не дали. Кто – то схватил ее сзади сильными руками, одновременно набросив на голову вонючий мешок.
– Попалась птичка певчая! – хрипло прошептали ей на ухо.
Люська так испугалась, что даже не смогла ничего ни ответить, ни крикнуть, ни позвать на помощь.
Страх парализовал ее, заставив истуканом стоять на месте, позволяя связывать руки.
– Хорошая девочка, послушная. Кричать не надо, бесполезно кричать, ты же знаешь. Никто не придет тебе на помощь. А вот ты наделала кучу лишних движений. Зачем поперлась в «Золотой ключик», кто тебя туда звал? Только хуже себе сделала.
Людмилу развернули и как овечку поволокли по коридору к выходу.
Ее положили на пол машины. И она догадалась, какой это был автомобиль, – злополучная скорая помощь. Было жестко и холодно, но Люська по – прежнему не могла издать, ни звука.
– Слышь, Хмурый, а за второй когда поедем? Сказали же обеих брать.
– Отстань, и так время потеряли. Это ты у нас птичка вольная, а мне еще на работу сегодня.
– Ох, и жадный ты, Хмурый, всех денег не заработаешь. А потом у нас и так две по списку.
– Может, ты и прав.
Машину трясло, похоже, про амортизаторы она давно забыла, Людмилу подкидывало на каждой ямке. Из мешка, наброшенного ей на голову, пахло протухшей рыбой или еще чем – то таким же мерзким.
«Долго я так, боюсь, не выдержу»!
– Слышь, Хмурый, а че с квартирой делать будем? Войти то мы вчера не смогли из – за пса. Он меня вон, за руку цапнул. Как думаешь, может, он бешеный? Я вечером водкой его царапину промыл.
– Будут дома бешеного пса держать, только зря водку перевел.
– Да я каплю совсем, остальное в себя.
– А есть такая штука против собак: в нос ей из баллончика прыскаешь, и собака дохнет.
Люда лежала тихо, стараясь дышать как можно реже, но слова о собаке, которую хотят усыпить, придали ей решимости. Она поняла, что речь идет о Чеме. И злодеи уже побывали у нее дома, а Чемка не дал им войти. На глаза навернулись горячие слезы.
– Эй вы, бандиты! Если вы усыпите мою собаку, я вас из – под земли достану и расцарапаю так, что ни один ветеринар не зашьет. Лучше скажите, что вам от меня нужно. Знаете, что бывает по – российским законом за похищение людей? Смертная казнь!
Про такой закон Люська не знала, ляпнула со страху. И даже точно знала, что смертную казнь в России отменили, но она надеялась, что ее похитители этого тоже не знают. И, похоже, не ошиблась. Похитители умолкли, одного вдруг пробрал кашель.
– Сейчас же высадите меня из машины, иначе вам несдобровать.
Но машина продолжала трястись, в салоне было тихо. Люська поняла, что никто ее не выпустит. Бандиты, подчиняясь неведомому шефу, отвезут ее туда, куда приказано, а потом вернуться в ее квартиру, и расправятся с добрым псом Чемом.
Через какое – то время двигатель замолк, Людмила услышала, как хлопнула сначала одна дверца, потом другая, и вот морозный ветер залетел в салон и цепкие руки потащили ее как большую рыбину за ноги.
– Тяжелая, черт! – кряхтел похититель.
– Это ты ту толстуху не поднимал. Вот где вес был!
– Ну, так помогай, видишь, застряла.
– И зачем мы в это ввязались!
– Зачем, зачем, – за деньги!
– Ну, че упираешься? Сейчас на куски порежем, чтобы легче было, – захохотали бандиты.
Люська действительно упиралась всем телом. Хотя сделать это было проблематично со связанными руками и ногами.
– Слышь, давай ей ноги развязывай! Я ее в подвал не понесу. Была охота живот надрывать за штуку баксов.
– Он, че тебе штуку обещал? А мне только пятьсот. Вот ты ее и тащи!