Час совы

Теплинская Ольга

– И все это ты и впрямь имеешь? – свекровь вплотную подошла к лежанке Игоря с недоверием стала его рассматривать, будто видела впервые.

– Ну, не все так, как говорят. Замка, конечно, нет, но дом имеется. Только в нем живет моя бывшая жена с сыном. Мальчику там больше подходит климат, у него астма.

– А еще есть жены, дети? – продолжала допрос Людмила Даниловна старшая.

– Пока нет, но я не теряю надежды. Времени нет жениться. Надо же ухаживать за девушкой, водить в театры, рестораны. А я все время провожу за

работой.

– Да ты только объявление дай, так к тебе такому очередь выстроится из невест.

– Ко мне такому или к моим домам с квартирами? – хитро прищурился Игорь. – Вот жене своей бывшей я абсолютно доверяю. Мы когда с ней встретились, у нас даже комнаты не было. Жили в съемной.

– И че ж она ушла от такого, когда вы разбогатели?

– Много было причин. Ей не нравилось, что я много работаю, не уделяю ей с ребенком время. Не нравилось, что появилось много денег. Она человек скромный и ее все это тяготило.

– И поэтому она оттяпала у тебя замок? – стукнула ладонью по коленке Даниловна.

– Да нет там никакого замка. Есть дом с бассейном для сына и спортивным залом. Она сама там все продумывала до мелочей. Проектировала, рассчитывала. Она его полюбила. А я приезжаю туда увидеться с ними. Мы в хороших отношениях остались.

– Слышишь, Людмилка. Учись, как надо расставаться. Вот разойдетесь вы с Фимочкой, а он сможет после приезжать к тебе в Питер, по магазинам походить.

– А я к нему в Сочи буду летать, – подхватила тему Люська.

– Да это ж не его, в Сочи – то, – немного опешила свекровь.

– А будем дружить семьями.

Время до вечера тянулось долго. Тюремщики уехали, бросив своим заключенным три сухих коржика и бутылку кока – колы.

– Я собак своих лучше кормлю, – плюнула в сердцах Людмила Даниловна, но коржик подняла и вонзила в него свои золотые зубы. – Тесто какое – то странное, не пойму даже. И что – то еще подмешали. Думала сладкий коржик, а тут что – то соленое.

– Да это же хачапури нашего Резо! – обрадовалась Люська. – Только он один такие делает. Интересно, а как они сюда попали?

– Вкусно, – одобрил Игорь. – Если нас выпустят, сводите меня к вам в ресторан? Хочу попробовать, когда они теплые.

– Мне не нравится слово «если». Всегда не нравилось, есть в нем что – то обреченное, не дающее право надежде, словно сразу подразумевается, что ничего хорошего не будет, потому что существует «если» со всеми своими последствиями; а в нашем положении, вообще, ужасно звучит.

– А давайте сбежим? – вдруг оживилась свекровь. – Постучим в дверь, они войдут, а мы их скрутим и убежим.

– А вы скручивать умеете? – без особой надежды спросила Люська. – Игорь наш не в счет, у него рука сломана. И подозреваю, что еще и пара ребер, вон как его перекосило.

– Да мало я таких скручивала на своем веку, – закусила удила свекровь и решительно направилась к железной двери. – Людмилка, давай, стукани своими сапогами, а то от моих тапок толку мало.

Люська покорно подошла и принялась выстукивать ногами азбуку Морзе.

– Эй, открывайте, ироды! – закричала свекровь. – Человеку плохо!

Но, ни на шум, ни на крик, никто к пленникам не спустился. Стало немного страшно. Было ясно, что стражники, покинув свой пост, поехали сражаться с Чемом. Люська представила эту картину, и сердце ее сжалось от волнения за доброго пса.

– Игорь, а откуда у вас Чем? Он, вроде, не породистый, вы себе могли любого позволить самого элитного.

– Да разве в породистости дело? Он у меня недавно совсем, но мы успели подружиться. Видно, что пес настрадался без хозяина. Это кошке просто себе корм добыть: птичку или мышку поймала и сыта. А псу, тем более такому большому попробуй, найди пропитание. Мне его жалко стало, а ему, похоже, меня. Понял, что мне компания нужна.

– Игорь, а почему, если вы знали, кто вас выслеживает, вы не спрятались где – нибудь за границей? Там все было бы проще.

– Я же для нашей страны работал, для безопасности наших банков. Для этого мне необходимо было находиться здесь.

– Ну, делать то что? – подошла со странным вопросом Людмила Даниловна.

– В смысле? – хором спросили Люська с Игорем.

– Спать будем ложиться или ждать пока нас отсюда перевезут.

– А что вы предлагаете? Не спрашивать же у похитителей: «Я тут случайно ваш разговор подслушивала, так вы упоминали о нашей передислокации. Время не уточните?»… Подождем.

– Ну – ну, тогда пойдем, Людмилка, я помогу и тебе помост устроить. Тут еще мешки, какие – то были.

Люська со свекровью долго в молчании ворочали мешки с цементом. И какому умнику пришло в голову спускать по шаткой лестнице пятидесятикилограммовые мешки? Даниловна пыхтела и над чем – то сосредоточенно размышляла. Весь умственный процесс отражался на ее простодушном лице. Люська искоса поглядывала на бывшую родственницу и ждала, когда та выдаст народную мудрость. Наконец, место для ночлега было готово: на ряд мешков набросили полиэтиленовую пленку, которой в подвале было в избытке, и свекровь озвучила свои умозаключения относительно Люськиной дальнейшей судьбы. Перейдя на заговорщицкий шепот, она начала:

– Ты, доця, к Игорьку повнимательней приглядись. Мужик он хороший, положительный, видный, вежливый, опять же…

«И богат, как падишах, кстати. Но это мелочи»! – добавила про себя Люська.

– Ты еще молодая, можешь судьбу свою создать. Фимочка теперь счастлив, и ты не теряйся. А как в Америку к нему переедешь, так вспомни, что есть на этом свете люди, которые тебя помнят и любят. Им много и не надо. Так ты не забывай нас!

«Святая женщина – мать!» – поразилась Людмила. Она даже не знала, как реагировать на эту простоту. Все лучшее детям, особенно своим!