Час урагана

Амнуэль Павел Рафаэлович

Молодого человека в джинсовом костюме со спины — он как раз подходил к выходу, и Тамара Евсеевна припустила следом, прячась в толпе и выглядывая поверх голов. Выйдя на улицу, парень не стал задерживаться и бодро зашагал в сторону бульвара. Если сейчас к нему присоединится черноволосый, тот, что взял у Аркаши диск, все станет ясно. А если нет…

Никто к парню не подошел, и Тамара Евсеевна проводила его до троллейбусной остановки в сторону центра. Как раз подошла машина, и парень втиснулся в салон, оставив Тамару Евсеевну на улице. Да она бы все равно не успела.

И что дальше?

Значит, их двое — это ясно. По крайней мере, двое. Странная компания — кавказец и русский. Похоже, москвич. Русский, видимо, должен был следить,

чтобы никто не помешал передаче диска, и, если понадобится, принять меры. Ну, он и принял. А ведь похоже, что эти двое ждали, что на свидание может явиться она, Аркашина мать. Во всяком случае, «сотрудник метрополитена» вовсе не был удивлен, прочитав в удостоверении личности ее фамилию. Наверно, кто-то из них — кавказец, скорее всего — говорил с ней давеча по телефону и предупреждал, чтобы не лезла в чужие дела. Очень мило. Дела Аркаши никогда для нее чужими не были и никогда не будут.

Когда Тамара Евсеевна вернулась домой, Аркадий сидел за компьютером в своей комнате. Она немного постояла в дверях, наблюдая, как пальцы сына резво бегают по клавиатуре. Господи, как ей нравилось, когда Аркадий легко, буто Рихтер на фортепьяно, играл в свои сложные игры, создавая программы, о которых говорили как о верхе изящества и остроумия. Она сама это слышала как-то от одного из Аркашиных заказчиков. А другой сказал, что Аркадий закапывает талант в землю Российскую. На Западе он зарабатывал бы сто тысяч долларов в год и имел свой дом на берегу Чесапикского залива.

И кто-то смеет Аркадию угрожать? Что-то от него требовать?

Этой глупости пора было положить конец, неопределенных ситуаций Тамара Евсеевна терпеть не могла. Переодевшись, она вошла в комнату Аркадия и сказала решительно:

— Иди обедать. Это первое. И второе: нужно поговорить.

— Похоже на то, — пробурчал Аркадий, не поднимая взгляда. — Ты же не отцепишься.

На экране закрылись несколько окон, появилась надпись «Теперь питание компьютера можно выключить», и Аркадий поднялся.

— Вот что, — сказал он решительно. — Я, наверное, уйду из дома. Надоело. Я всегда ненавидел в тебе это качество — лезть во все дырки. А сейчас это просто невыносимо. Сниму комнату или поживу пока у Сергея.

— Тебе помочь перетащить вещи? — осведомилась Тамара Евсеевна. Она-то прекрасно знала, что сын никуда не уйдет — привык жить здесь, привык сидеть за компьютером именно в этой комнате и на этом стуле, привык, что, возвращаясь с работы, как раньше из школы и института, обнаруживает на плите или в холодильнике готовый ужин, привык… Да, черт побери, и к виду раздраженной матери он тоже привык, он до сих пор и девушку постоянную не завел по той же причине: подсознательно ищет такую, чтобы была похожа на мать и относилась бы к нему не как подруга к сексуальному партнеру, а именно как мать к ребенку. Поди сейчас такую найди, все норовят сами в дочки записаться. Была одна, Татьяной звали, хороший вариант для Аркадия, но что-то у них не склеилось, девушка уехала в Израиль и даже писем не пишет, уж Тамара Евсеевна знала бы, почту каждый день проверяет.

— Сам перетащу, — буркнул Аркадий, но продолжать не стал, пошел на кухню.

За обедом молчали, каждый обдумывал линию поведения. Когда Тамара Евсеевна убрала тарелки и поставила перед сыном чашку с компотом, он сказал:

— Мать, что делать, если знаешь то, чего тебе знать не положено? Ситуация для тебя знакомая, ты все время копалась в моих вещах и дневниках, как я сейчас копаюсь в Интернете. Правда, есть разница: вещи были мои, а Интернет общий.

— Есть и другое отличие, — заявила Тамара Евсеевна. — Я должна знать о собственном сыне все, чтобы суметь его защитить. Это нормально. А то, что ты обнаружил в Интернете — досужее любопытство. Никто ведь не заставлял тебя раскалывать эти коды!

— Ну-ну, — протянул Аркадий и впервые за этот вечер посмотрел матери в глаза. — Расскажи, что ты об этом знаешь, чтобы я не повторялся.

Тамара Евсеевна

умела, когда нужно, говорить кратко. Рассказ не занял и пяти минут, она даже припомнила один из паролей, вызвав у сына странную реакцию: он расхохотался, хотя смех получился скорее наигранным, нежели естественным.

— Почему ты решила, что Ахмед — грузин? — спросил он, дослушав до конца.

— Кавказец, — поправила Тамара Евсеевна. — Я не знала, что его зовут Ахмед, а акцент у него совершенно кавказский.

— Первая ошибка, — буркнул Аркадий. — Он араб из Парижа. Работает в Москве по контракту. Я, правда, так и не узнал, в какой именно организации. Возможности у них там, правда, крутые — он, к примеру, может отслеживать не только компьютерные адреса, но и номера телефонов, с которых заходят в их сайт.

— Не понимаю, — сказала Тамара Евсеевна. — В Москве есть какая-то арабская организация? Как это… «Духовная организация свободы арабской нации».

— Почему в Москве? — удивился Аркадий. — Я понятия не имею, где у них стоит броузер. Может, в Париже. Может, в Багдаде. Но вряд ли в Москве. Ахмед работает в какой-то нашей российской фирме. «Духовная организация»… да. Когда я впервые попал на сайт, мне было просто любопытно. Первый пароль я расколол из принципа — на пари с собой. Арабский текст в гиперссылке меня сначала смутил, а потом раззадорил. Мало того, что пароль, так и еще сам текст вроде как зашифрован. Ну, нашел программу-переводчик с арабского и фарси, поставил на синхронную работу… Это детали. Ничего интересного в тексте не оказалось: обычные лозунги — Аллах велик, ислам, как мировая религия, все под зеленое знамя… Но пароль вел на очередную гиперссылку, а этого я так просто оставить не мог. Расколол — это заняло почти неделю…

— Этот Ахмед, — сказала Тамара Евсеевна, — когда он тебе позвонил?

— Много позже, — нахмурился Аркадий. — Я прошел четвертый пароль и перешел от целей «Духов» к методам. В четвертом слое гиперссылок для посвященных шла работа по сбору информации — нечто вроде разведывательной сети для шпионов-любителей.

— То-есть? — не поняла Тамара Евсеевна.

— Как тебе объяснить… Набирают народ в «Духи» вовсе не через Интернет, у них своя отлаженная, я так думаю, система контактов. В том же Париже, скажем, откуда явился этот Ахмед. Отслеживают тех, кто наведывается на сайт, и, если это араб-мусульманин, начинается нормальная вербовка. Звонят, договариваются, встречаются, беседуют, смотрят друг другу в глаза. Человек должен соответствовать определенному набору критериев. Насколько я понял, главное: он должен быть легко внушаем, чтобы промывка мозгов шла без проблем. Наверно, и по национальному признаку какой-то отбор существует, хотя по тому, что я там прочитал, это не заметно… Потом сообщают избранному следующий пароль и допускают на третью линию гиперссылок. А там уже идет обучение борьбе — не пропаганда джихада, а рассказ о методах саботажа. Интересные, кстати, методы, правда, не всегда понятно, о чем речь, особенно для меня, это ж надо, по идее, иметь уже определенным образом вывернутые мозги, чтобы понять… Личных контактов больше нет, с вербовкой личные встречи заканчиваются, все идет через Интернет, очередной пароль сообщают тем, кто прошел тесты.

— Через Интернет сообщают? — осведомилась Тамара Евсеевна.

— А, сечешь, мать! Нет, конечно, по электронной почте такие вещи не передают. Пользуются обычной почтой.

— У тебя в «Истории России», — напомнила Тамара Евсеевна, — было десять паролей. Там в сайте что, целых десять слоев?

— Пять, — покачал головой Аркадий. — Но для того, чтобы попасть на пятый, нужна система паролей. Вообще говоря, этот слой защищен практически с полной гарантией. Программисты у ребят классные, ничего не скажешь. Честно говоря, когда я прошел этот слой, то было ощущение, знаешь, будто доказал теорему Ферма. Как это Пушкин писал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын…» Я как раз находился в эйфории, когда этот Ахмед спустил меня на землю.