Час урагана

Амнуэль Павел Рафаэлович

Аркадий налил себе стакан компота, быстро выпил и, подумав, налил еще. Пить, впрочем, не стал, поставил перед собой на стол и потянулся за хлебом. Отломал кусочек, бросил в рот, потом второй… Тамара Евсеевна терпеливо ждала.

— Видишь ли, — продолжал Аркадий, — в России у «Духов» не было своих людей. Ахмед и еще несколько человек — не российские граждане, они здесь кто по контракту, кто на учебе. А впрочем… Я ведь до конца и сам не разобрался. Их тут может быть несколько человек, а, возможно, гораздо больше. Сейчас ведь кто только не едет… Связь между собой они поддерживают через Интернет на уровне четвертого слоя гиперссылок. Представляешь? Даже Ахмед не имел паролей к пятому слою, а я влез. Где-то там кто-то

поднял тревогу, просчитали, откуда влез хакер, дали Ахмеду указание, и он позвонил мне. Для начала просто предупредил: не лезь, мол, куда не надо, а пароли забудь. Мне стало интересно — как они меня отследили, это ведь чертовски сложно, я даже, честно говоря, до той ночи не был уверен, что это вообще можно сделать в частном порядке. У эфэсбешников наверняка есть и системы такие, и сотрудники соответствующие. Или у разведчиков — там электронное слежение и проработки сетей наверняка на высшем уровне поставлены, куда мне, одному с моими возможностями… На следующую ночь я влез опять и узнал кое-что такое, чего мне действительно знать было не нужно. Ни к чему. Отрубить меня от системы они не могли, их программисты просто не предусмотрели такой возможности, они ведь были уверены, что никто на пятый уровень пройти не сможет… В общем, Ахмед позвонил опять, как только я освободил телефонную линию.

«Вам было ясно сказано, — заявил он, — чтобы не входили в сайт. Вы хотите, чтобы вам было больно?»

Тут я возьми и брякни что-то вроде: «Защиту нужно лучше делать, господа, я бы вам покруче соорудил, вот проблем и не было бы».

«Да? — заинтересованно сказал Ахмед. — Любопытное предложение».

«Ничего я вам не предлагал, — огрызнулся я. — И вообще, оставьте меня в покое. Мне ваши идеи не интересны, а методы…»

«Что — методы? — спросил он. — Что вам о них известно?»

«Неважно, — сказал я. — Отцепитесь, я спать хочу».

По правде говоря, я даже в ту ночь не принял эту компанию всерьез. То есть, то, чем они занимались, было более чем серьезно, но из Москвы выглядело… как бы это сказать… будто смотришь в телескоп на Марс. Далеко, и туманно, и меня лично не касается…

— Ты не сказал, чем они занимаются, — прервала Тамара Евсеевна.

— Террором они занимаются. Террором во имя Аллаха. Уничтожением технологии неверных, особенно — американского империализма и еврейского сионизма. Это я тебе цитирую, что у них в третьем слое написано. В четвертом идет отработка конкретных планов, а в пятом анализируются результаты и даются рекомендации.

— Так прямо в открытую… — ахнула Тамара Евсеевна.

— В открытую? О чем ты говоришь, мать? — раздраженно сказал Аркадий. — Я же тебе уже объяснял: взломать пароли четвертого уровня могут разве что несколько человек на планете, а на пятый так вообще… Я же тебе сказал, что, когда прошел, у меня было такое ощущение, будто действительно высадился на Марс. Да ради одного только этого ощущения стоило стараться!

— Ты говоришь — террористы, — не унималась Тамара Евсеевна. — Они что, бросают бомбы, кидают гранаты?

— Ты меня слушаешь или нет? — вспылил Аркадий. — Повторяю: идет уничтожение технологий, а не людей. Впрочем, наверняка людей тоже. До этого я просто не добрался. Там была информация о взрывах американских посольств в Кении и Танзании. Так сказать, разбор полетов. Очень точный и, наверное, профессиональный. Правда, никаких указаний на то, то это сделал. Мне стало интересно, ты ж помнишь, Клинтон после терактов Афган бомбил, вроде Бин-Ладен эти теракты организовывал или финансировал? Я думал, на сайте об этом будет информация, но, конечно, это было глупое предположение. Но анализ проделанной работы и советы на будущее меня просто поразили… Ты думаешь, все эти исламские террористы такие, как о них по телевизору рассказывают? Идиоты в куфиях, готовые на смерть ради Аллаха? Аллах ахбар, и все

такое? Черт, это все цветочки, мать!

— Цветочки? Когда взрывают детей?

— Это видимость, игра на нервах. Показуха. Мелочевка. Для устрашения населения. Израильтян попугать. Бомбы-самоделки — дешевка, их там в Палестине в домашних условиях собирают. А настоящие большие деньги вкладываются в другое. Большие деньги, мать!

— Во что другое?

— Третий раз повторяю: в уничтожение технологии неверных. Ты знаешь, какой сейчас процент мусульманских студентов в лучших вузах Европы и Америки? Я нашел эти числа во втором слое гиперссылок: втрое больше, чем должно было бы быть по статистике национального состава. А кто — лучшие студенты? Они же. После вузов эти люди по большей части остаются работать в западных фирмах, играя роль пятой колонны.

— Этакие Штирлицы, — не сдержалась Тамара Евсеевна.

— Какие, к черту, Штирлицы? Не путай селедку с осьминогом! Кто-то, может, действительно занимается промышленным шпионажем, но основная часть крепко и хорошо работает, выходит на уровень, допускается к секретам, чтобы потом… Ну, я так понял, что есть у них какой-то «час Х». Что они будут делать, когда час настанет, — понятия не имею, об этом ни слова я не нашел. Но, судя по подготовке, что-то очень серьезное. Я даже подумал — атомную бомбу соберут и оставят где-нибудь в крупном городе. В Америке или Европе. Хотя… Атомную бомбу — вряд ли, тут другой уровень финансирования нужен.

— Ты знаешь, какой у них уровень финансирования? — спросила Тамара Евсеевна.

— Права, мать. Не знаю. Читал где-то, что у Бин-Ладена миллионов пятьдесят долларов. Не очень много, если серьезно атомными проблемами заниматься. Тут миллиарды нужны. И люди. Те, которые в американских и европейских вузах учились. Кстати, львиная доля хакеров, занятых созданием компьютерных вирусов — те же ребята.

— И такие компьютерные гении не додумались поставить защиту на этот твой пятый уровень? — ехидно сказала Тамара Евсеевна.

— Мать, я бы тоже не стал усложнять и без того до предела усложненную систему. Она ведь все-таки предназначена для работы именно с внешними пользователями, причем в он-лайновом режиме. Поставить программу выбивания клиента — это иметь постоянную головную боль, потому что система больше времени будет простаивать, чем работать…

— Хорошо, — согласилась Тамара Евсеевна, — а что этому Ахмеду было от тебя нужно? Ну, предупредил он тебя, чтобы больше не лазил…

Аркадий помолчал.

— Сначала — предупредил, — неохотно сказал он наконец. — А потом предложил… Я ведь сам напросился, когда сказал, что мог бы поставить защиту покруче. Это уже после третьего разговора было. Или после четвертого — не помню.

— Так что им было нужно? — нетерпеливо спросила Тамара Евсеевна.

— Им нужно было составить программу… Программа действительно очень сложная. Точнее… Даже не столько сложная, сколько… В общем, нужно было очень нестандартное мышление. А тут я как раз подставился, как цыпленок. Естественно, они решили убить двух зайцев: выловить хакера, забравшегося на пятый уровень, и заставить этого хакера поработать.

— Ты же говоришь, у них своих программистов достаточно…

— Да, и очень классных, но для задач, для решения которых есть прецеденты. Учти, мать, никто мне прямо этого не говорил, это я сам так предполагаю. Видишь ли, классный, даже очень классный программист может оказаться бездарным разработчиком концепции. Он гениально создает программы в пределах уже существующих идей, но придумать собственную идею не может — это другой уровень мышления. Такой программист способен, скажем, работать над усовершенствованием очередной версии Windows и заткнуть за пояс половину работников Билла Гейтса, но придумать саму идею окон он не в состоянии, хотя, казалось бы, чего проще — идея-то напрашивалась…