Час урагана
Шрифт:
А было так.
Где-то на одной из планет желтой звезды Капелла, и где-то на планете в системе голубой звезды Ригель, и где-то еще, в такой звездной дали, которая и не видна отсюда, когда-то, сотни миллионов лет назад (по земному счислению времени — там, у них, наверняка свой счет) возникли живые существа. Что-то вроде местных амеб. Простейшие. Еще сотня миллионов лет — и существа эти развились примерно до уровня червей. Может, чуть сложнее, неважно.
И все.
Понимаете ли, Алекс, дальше усложнение невозможно — нет таких физических и биологических законов. Что же делать? Человек вот не придумал выхода, мы удивляемся — как на Земле возник
Решение оказалось простым — симбиоз. На одной планете разум возникнуть не может. На сотнях сразу — пожалуйста. Но только вместе и одновременно.
И не говорите мне о теории относительности — как же одновременно, если от Земли до Ригеля свет летит сотни лет, а еще и до Капеллы нужно, и до Бетельгейзе… Все так и не так. На самом деле Вселенная многомерна. Впрочем, это и сейчас известно, есть работы по физическому многомерию… Так вот, одно из измерений — измерение мысли. Все существа во Вселенной, способные мыслить, связаны друг с другом. Мысль передается мгновенно, поскольку проходит она вовсе не по световым, радио или прочим электромагнитным каналам. У мысли своя дорога в мире.
Но — у мысли, повторяю.
А амеба или жучок какой-то не мыслят.
Где же контакт?
На каждой из сотен планет жизнь сумела самостоятельно развиться до уровня существ, способных спать. Мыслительный контакт возможен лишь в бессознательном состоянии. Когда мозг отключен от реальной действительности и неуправляем. Когда он погружен сам в себя. Вот тогда (и только тогда!) он освобождается для передачи и приема информации от иных существ, с иных миров. Вы понимаете? Это как телефонная линия. Днем она загружена — сотни разговоров, на все нужно ответить, на все реагировать, телефон вечно занят, дозвониться невозможно. А ночью линия освобождается, и тогда можно подключить иные каналы…
Миллионы лет назад это произошло и на Земле. Какое живое существо здесь первым погрузилось в сон? Динозавр? Или теплокровный тушканчик? Ответ ясен — конечно, тушканчик. Если бы динозавры научились в свое время спать, они бы и стали единственными разумными существами на планете. Говорят, что динозавры вымерли из-за сверхновой или гигантского метеорита. Чепуха. Динозавров погубила бессонница. Они не подключились к галактическому симбиозу, и значит, шансов у них не было.
Так и живем.
Каждый из нас, засыпая, становится участником галактического разговора. Во сне мы узнаем, как живут разумные ящеры на планете Арх в системе Капеллы, и как проводят свой досуг разумные облака на планете в системе Антареса…
— Очень любопытно, — сказал доктор Волков. — Я имею в виду — как гипотеза. Не удивительно, что коллеги в Израиле отнеслись к вам прохладно. Для меня это тоже слишком фантастично звучит, не сердитесь, Сол. Возможно, все так. Возможно, нет. Мне интересны вещи практические. Вы хотите понять, как действует симбиоз? Какую именно информацию получает человечество и какую передает? С этой целью вы пытаетесь понять сны и потому проводите опыт с Элис?
— Примерно, — кивнул Сол.
— Что-нибудь удалось выяснить?
— Кое-что, — уклончиво сказал Сол. — Я получил тау-ритмы, которые затрудняюсь интерпретировать. А вы, Алекс, делали постдокторат… я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — подтвердил Алекс. Он уже принял решение. Конечно, все,
Это первое. А второе… Об этом Сол и подозревать не должен. Элис… Быть с ней хотя бы в часы, когда идет опыт. Сидеть рядом, держать за руку… Почему такие женщины всегда достаются мужчинам, которые их недостойны? Сол, конечно, неплохой человек, но странный, да и больной, к тому же, что бы он на самом деле о себе не думал: с синдромом Альпера долго не живут, невозможно прожить долго без минуты сна, организм подключает внутренние резервы, но все равно довольно быстро ломается, и тогда — либо новый длительный сон, и хорошо, если без серьезных последствий, либо… смерть от инсульта или инфаркта мозга, Волков знал о таких случаях, это очень редкие болезни, одна на сто миллионов человек, в медицине почти не описаны, но он нашел, раскопал в журналах, видел статью профессора Дашинского из России — она была в одном из прошлогодних номеров «Медикал ревю».
— Я согласен, — доктор Волков решительно отодвинул тарелку с недоеденным супом. — Честно скажу, ваша идея симбиоза, Сол, не показалась мне убедительной. Но природа сна меня всегда привлекала.
— Замечательно, — просиял Туберт.
— Я бы хотел ознакомиться с аппаратурой, — сказал Волков. — Вы пользуетесь церебральными датчиками Хатчинсона?..
— Этот разговор произошел примерно полгода назад, вскоре после Хэллоуина, — закончил свой рассказ доктор Волков. — С тех пор мы стали неразлучны: Сол, Элис, Фред и я. Меня это устраивало — я мог часами находиться рядом с…
— Вас это устраивало, — перебил Дайсон, — а меня нет. По сути вы не ответили ни на один мой вопрос. Я ведь что хотел узнать: могли ли эти ваши эксперименты иметь отношение к убийству Туберта и смерти Бакли. Из вашего рассказа ничего не следует. Симбиоз разумов… При чем здесь космические цивилизации, которых, скорее всего, не существует в природе? Не станете же вы утверждать, что в лабораторию проникли «зеленые человечки» и застрелили Туберта, поскольку он слишком много узнал об их планах?
— Какие «зеленые человечки»? — удивился Волков. — Глупости.
— Вот и я говорю. Могла Элис Бакли убить Туберта, сыграв роль «зеленого человечка»?
— Могла ли… — Волков сжал кулаки, лицо его приобрело цвет спелой сливы («Не думал, что человек может так покраснеть, — мелькнуло в голове у детектива, — наверно, у него повышенное давление, так и инсульт получить можно»). — Послушайте, я же сто раз говорил: нет, нет и нет!
— Пожалуйста, успокойтесь, — поднял руки Дайсон.
— Вы сто раз спрашиваете одно и то же! Считаете, что я лгу? У вас есть свои эксперты, спросите их. Почему вы не можете оставить Элис в покое? У нее только что брат умер! И еще неизвестно, что с ним сделали в участке!