Час волка
Шрифт:
– Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
– Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко.
– Он раздумывал.
– Максимальная скорость у "Дорнье" выше трехсот. Можно уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра... я бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал. Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы, штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.
Один из трех человек внизу был почти семи футов ростом, на голове у него поверх светлых волос, спадавших на спину, была белая шапочка. Он был занят просмотром пачки слайдов.
Майкл отполз от светового фонаря. Он работы моторов внизу на крыше ощущалась вибрация.
– Я хочу, чтобы вы оба прямо сейчас шли на летное поле, - сказал он им.
Чесна хотела было возразить, но он приложил к ее губам палец.
– Сначала послушай. Лазарев, если тот "Дорнье" не заправлен, тебе с Чесной придется сделать это. Помнится, на поле стоит топливозаправщик. Сможешь с ним управиться?
– Мне приходилось самому заправлять моего "Задиру". Я сам был своей наземной командой.
– Он пожал плечами.
– Этот топливозаправщик почти такой же. Но там может быть охрана, следящая за самолетами.
– Знаю. Когда я закончу здесь, я проведу небольшую диверсию. Вы заметите, когда она произойдет.
– Он поглядел на часы.
– Я буду на взлетном поле через тридцать минут, - пообещал он.
– Как только услышите взрыв, сразу же займитесь заправкой баков "Дорнье".
– Я останусь с тобой, - сказала Чесна.
– Лазареву твоя помощь нужнее, чем мне. Не спорь. Идите прямо сейчас на поле.
Чесна была в достаточной степени профессионалом, чтобы понять, что они напрасно теряют время. Она и Лазарев поспешили спуститься с крыши по лестнице, а Майкл закрепил автомат на плече, спустился через край светового фонаря и уцепился за железную трубу, змеившуюся под потолком лаборатории. Перехватываясь руками, он продвигался к подвесной площадке, затем ступил на ее ограждение.
Он пригнулся и посмотрел на троих внизу. Гильдебранд подозвал одного из них к себе и показал ему что-то на слайде, потом закричал и стукнул кулаком по столу, и лаборант послушно кивнул, плечи его покорно опустились. Работа идет неважно, подумал Майкл. Какая жалость.
Рядом с ним на площадку упала капля влаги. Он поглядел вверх. Вдоль всего протяжения железной трубы располагались разбрызгивающие сопла, и одно из них протекало. Он выставил кверху ладонь и собрал несколько капель, потом понюхал их. Пахло морской водой. Он лизнул ладонь. Соленая вода. Из бака на крыше, догадался он. Вероятно, обычная морская вода. Зачем на крыше лаборатории установили бак с морской водой?
Он вспомнил нечто, сказанное Блоком: на карнаген как-то действует натрий, который есть в соленой воде. Вероятно, соленая вода разрушает карнаген. А значит, Гильдебранд оборудовал лабораторию так, что если хоть сколько-нибудь газа вырвется, то из сопел будет разбрызгиваться соленая вода. Включение сопел должно быть легко доступно любому, работающем внизу. Майкл встал и пробрался к щиту с кранами, расположенному возле герметичных баков. Там был ряд красных переключателей, все они были в положении "включено". Он стал их все выключать. Гудение и стуки стали затихать и смолкли.
О пол разбилась мензурка. Один из людей вскрикнул. Это был Гильдебранд.
– Ты, дурак!
– закричал он.
– Включи обратно вентиляторы!
– Всем ни с места!
– Майкл пошел назад, в их сторону, ствол "Шмайсера" поднят кверху.
– Доктор Гильдебранд, нам нужно немного поговорить.
– Вентиляторы! Включите! Включите же их!
– Я хочу знать, где находится Стальной Кулак. Как далеко от Роттердама?
Один из лаборантов неожиданно кинулся к входной двери, но Майкл застрелил его прежде, чем тот успел сделать три шага. Человек упал, по его белому халату стали расплываться розовые пятна.
Звуки выстрелов эхом прокатились по лаборатории. Кто-нибудь наверняка их услышал. Время шло. Он направил дымящийся ствол на Гильдебранда.
– Стальной Кулак. Где он?
– Васс...
– Гильдебранд крупно сглотнул, уставившись в дуло "Шмайсера".
– Летное поле "Люфтваффе" в Вассенааре. На берегу, в шестнадцати милях к северо-западу от Роттердама.
– Он поглядел на баки. Пожалуйста... Я вас умоляю! Включите снова вентиляторы!
– А что случится, если я не включу? Карнаген будет уничтожен?