Шрифт:
ГЛАВА 1
На пыльной широкой дороге Главного Тракта можно увидеть самый разнообразный люд: знать и чернь, богачей и бедняков, путешествующих в одиночку и группами. Поэтому никто из редких встречных не удивлялся молодому наёмнику, шагающему в сторону одного из крупных городов империи.
Робин почти не глазел по сторонам. Он целеустремлённо чеканил шаг, не замечая зноя, пыли, слепящего глаза солнца, и старался обходить валявшиеся тут и там на дороге лошадиные лепёшки. Несколько раз звучали предложения подвезти, но Робин отказывался.
Робину только исполнилось девятнадцать, у него был чёткий план на ближайшие десять лет, и первым пунктом значилось поступление на обязательную военную службу. Наёмник торопился, чтобы к сроку набора рекрутов добраться до крупного города.
Знойный полдень самого сердца лета не заставил парня остановиться в тени леса, окаймлявшего дорогу. Подумаешь, жара! Скоро деревья сменятся возделанными полями и просторными лугами, которые регулярно вытаптывают путники, и тогда он свернёт в ближайшую деревеньку.
У Робина в жизни была единственная цель: дослужиться до дворянского титула. Он понимал, что шансы невелики, так как слишком много желающих выслужиться, но не сдавался.
Его отец, пятый сын помещика средней руки, не получил в наследство ни титула, ни земель, ни богатства, на военной службе карьеру сделать не сумел и пошёл в наёмники. Жена его бросила, оставив на руках малолетнего ребёнка.
Робин с детства сопровождал отца на работе. Первое время ухаживал за лошадьми в обозах, куда они нанимались, потом стал понемногу привыкать к мечу и луку, постигать ремесло наёмника. Отец выучил его всему, что знал сам. А когда не смог держать оружие, отдал сыну меч.
Лес закончился, и солнце перевалило через верхний рубеж. На ржаном поле справа трудились крестьянки, низко надвинув широкополые шляпы. Где-то стучали топоры.
Робин свернул с главной дороги в сторону жилья и на ходу хлебнул из кожаной фляжки. Он надеялся переночевать под крышей и пополнить запасы, чтобы с первыми петухами снова выйти на тракт. Он знал, что следующий крупный город в нескольких днях пути, и хотел пройти этот участок дороги без длительных остановок. В городе он получит назначение в учебную часть, а через полгода его переведут в полк…
Пока Робин строил планы о блестящей карьере и доблестных поступках, ноги сами привели его в поселок. В ухоженной деревушке на пару улочек сразу бросался в глаза необычно крупный храм. Робин решил, это одно из тех мест, где учат детей с особыми способностями – до того момента, как их возьмут к себе в подмастерья чародеи.
В таких поселениях разбойников нет: служители храмов и сами маги, пусть и не прошедшие всего обучения, ревностно следят за порядком и с радостью практикуются на нарушителях. А значит, эту ночь можно спать спокойно, и не бояться обмана от торговцев или воришки у постоялого двора.
Над окнами и дверьми всех домов были кривовато намалёваны защитные руны, и Робин хмыкнул. Точно, воспитанники храма тренируются. Отец учил его распознавать основные руны, а заодно предупредил, чтобы он никогда не связывался
Робин занял один из столиков под навесом у таверны. Он отдыхал от трёхдневного перехода и глазел по сторонам, после долгого пути в одиночестве было интересно наблюдать за людьми. Румяная разносчица то и дело мелькала в дверях, стараясь обслужить и тех, что сидел во дворе, и тех, кто предпочёл столоваться внутри.
За соседним столом оказалась компания подростков помладше Робина, две девушки и трое парней. Одеты все были неброско, но не крестьяне, скорее, дети зажиточных семей. Чуть дальше трое местных работяг пили что-то из глиняных кружек. Из окна кухни пахло жареным мясом, и Робин представлял, что ест сочную отбивную, а не лепёшку с сыром и картошку на бульоне.
Он допивал прохладный кислый морс, когда за соседним столом ребята стали поздравлять девушку в голубом платье с именинами и вручать подарки. Девушка с улыбкой приняла самодельные бусы от подруги, поблагодарила темноволосого парня за какую-то коробочку и его рыжего приятеля за гребень для волос.
Белобрысый парень, волнуясь, отцепил от пояса объёмный кошель, дёрнул за тесёмки и протянул свой подарок – белую ажурную кружевную чашу, не то из фарфора, не то из какого-то похожего материала. Робин засмотрелся на вещицу, она, казалось, была покрыта глазурью и едва не светилась в лучах заходящего солнца. А почему чаша кружевная и вся в дырках? Да кто их знает, какие у них тут традиции! И где только парень такую явно дорогую диковину достал?
Правда, подарок, по мнению Робина, был совершенно непрактичным. Чаша состояла сплошь из одних дырок, такая ни как кувшин, ни как ваза не сгодилась бы. Фыркнув про себя такой несуразице, как дырявая чаша, Робин вернулся к своему ужину.
Похоже, именинница по поводу подарка была того же мнения, что и Робин. Девушка нахмурилась и стала возмущаться, отказываться от подарка, белобрысый, всё больше краснея, настаивал. Скандал набирал обороты.
Робин с сожалением допил остатки морса и остановил разносчицу, которая несла к дальнему столику новый кувшин. Наёмник отдал ей плату за ужин и встал. Предстояло ещё найти подходящий сеновал, чтобы ночевать не на улице, или, если цены позволят, можно будет даже снять чердак или койку под лестницей. Когда ещё выйдет выспаться в комфорте?
Робин совершенно не ожидал, что девушка в голубом платье тоже встанет со своего места, повернётся к нему и сунет что-то в руки.
– Дарю!
Робин машинально взял и с удивлением посмотрел на ажурную чашу. И как, волкодлака лысого, это понимать?
– Постой…
Но его уже никто не слушал. Именинница едва не бежала вверх по улице, два парня и подруга едва за ней поспевали. Белобрысого в их компании не было, когда и куда он делся, Робин не заметил.
Наёмник пожал плечами, и уже мысленно прикинул, где можно подороже продать дырявое недоразумение, как вдруг краска отхлынула у него с лица.