Чаша чужой души
Шрифт:
Наемник чуть недоверчиво посмотрел на мага, тот пожал плечами, и вместо мечты любого охотника по комнате стала порхать небесно-голубая пташка с длинным хвостом. Она беззвучно раскрывала и закрывала клюв, словно вдруг лишилась голоса.
– Всегда хотел услышать, как они поют… – на этот раз была очередь Кира провожать мираж грустным взглядом.
– Сдурел? Говорят, что…
– Маги не живут, услышав песнь небесной птицы? Возможно. Но я бы рискнул, будь такой шанс.
– Ладно, можешь убиваться, как тебе угодно, но почему твои миражи топают лапами, гавкают и летают? От настоящих их не отличить!
– Ну почему же, отличить очень просто. У миражей нет тени. Это не материальный объект, это пустое место, через которое свет спокойно проходит.
– Как так? Я же их вижу и слышу.
– И даже почувствуешь, если я захочу. Это чары, Роб. Они накладываются на того, кто должен что-то увидеть или услышать. И мозг выдает картинку, которой на самом деле нет.
– То есть ты меня заколдовал? А если надо, чтобы сорок человек увидели одно и то же, надо заколдовать каждого? А животные?
– Нет, напрямую тебя я не касался. Я наложил чары на комнату, так, чтобы всякому, кто посмотрит в зачарованный круг, казалось, что он что-то видит. Когда ты смотришь внутрь контура заклинания, в мозг поступает картинка, вот и всё. Есть и спектр воздействия. Обычно заклинание составляют так, чтобы спутники человека – лошади, собаки, охотничьи и почтовые птицы – видели то же, что и их хозяин. А то будет странно, если на дорогу выскочит волк, а конь на это никак не отреагирует.
– Я правильно понял: если смотреть в сторону, то мираж уже не заметишь?
– Ну да, – пожал плечами Кир. – Только прямой направленный взгляд. Если посмотришь в отражение или будешь пялиться на грудь проходящей мимо красотки, то ничего не увидишь. Ну, и ещё всякие амулеты, защитные наговоры, прочая дребедень. Чаша души тоже, кстати, относится к ним. Так что простых направленных заклинаний можешь не бояться. Чтобы зачаровать хранителя, нужны особые заклинания, и без рун тут никак. Мой мираж ты видел, потому что чары не были направлены именно на тебя, напрямую. Ты оказался вроде как случайным зрителем. Ну, и «обходной ключ» я добавил, – радостно осклабился маг.
– А можно как-то понять, что человек под чарами? Не всегда же вокруг бегает щенок без тени, – почесал голову Робин. В рамки привычной логики магические штучки не укладывались никак.
– Зависит от мастерства и силы мага. Чаще всего у зачарованных бывает взгляд «в себя», странное поведение, неуклюжие движения, иногда провалы в памяти. Если не отзывается на собственное имя, то это значит, что поработал уже не маг, а колдун, и это дело подсудное. Полное порабощение воли – не шутовские миражи.
Вдохновенный монолог прервало бурчание в желудке, причём у обоих приятелей одновременно. Лицо Робина продолжало сохранять невозмутимое выражение, а вот Кир вспыхнул на миг, рассмеялся и умчался вниз, за ужином. Всё-таки хорошо быть магом: легкое заклинание – и мышцы после занятий не беспокоят, а ушибы и мозоли после магических притираний проходят за полчаса.
Следующим утром ещё не было десяти, а приятели уже караулили у двери купца. Они успели с утра позаниматься, и маг теперь мог похвастаться встрёпанными волосами и недовольным выражением лица. Он опять отбил себе всё, что смог, и это не улучшало его настроения. Заклинание для улучшения самочувствия натруженных мышц почему-то не спешило срабатывать – то ли Кир зря добавил лишний наворот в формулу, то ли нужно было больше времени, чтобы магия подействовала. Робин выглядел непростительно бодро, и Кир бросал на него хмурые взгляды.
Без пары минут десять приятели постучали в дверь условленным образом, и ровно в десять появилась щель, в которую бочком протиснулся их наниматель. Придирчиво осмотрел обоих, хмыкнул, и молча отправился по своим делам. Кир и Робин, непонимающе передёрнув плечами, отправились следом.
Уже смеркалось, когда они вернулись на постоялый двор. Быстро перекусили в общем зале и с тяжким вздохом заставили себя подняться из-за стола. Постояльцы проводили их удивлёнными и понимающими взглядами. Кир хихикнул, понимая зевак: два молодых человека, подпирая друг друга, нетвёрдой походкой, с выражением вселенской скорби на лицах с трудом преодолевали лестницу и не длинный, в общем-то, коридор. В номере они рухнули на кровати и уставились в потолок.
День выдался сложный: в них трижды стреляли, два раза нападали из переулка, один раз какая-то отрава оказалась в напитках, купленных на улице у торговки. Маг замучился, прочищая Робину и нанимателю кровь. И хлебнули-то всего-ничего, пока Кир не крикнул на них и не выбил стаканы из рук. Беда, в общем. Если завтра будет так же, непонятно, чем закончится это их «непыльное дело».
Никакая усталость не помешала Киру мечтательно вздыхать о девушке, которая накануне убиралась в их номере. Какие чудные глазки («болотного цвета», – мысленно добавил Роб)! Какая светлая кожа («угу, вся в прыщах»)! А какие манеры («у иных свинопасок получше будут»)! Она не может работать в таком месте добровольно, ведь хозяин – мужчина, и вокруг много неотёсанных мужланов, норовящих обидеть! Нет, она работает тут по принуждению, отрабатывая долги брата, который проиграл всё её приданное в кости, и теперь она, благородная леди, вынуждена вести жалкое существование! («Откуда взялся брат, и когда она успела стать леди?!»). Он, Кир, спасёт даму своего сердца от злых чар (тут Робин окончательно перестал что-либо понимать), и они обвенчаются в Храме, у них будет трое чудных детишек! Это – любовь на всю жизнь!
На этой патетической ноте Робин запустил в Кира подушкой. Маг обозвал наёмника бесчувственным чурбаном и отвернулся к стенке, а через минуту уже крепко спал.
С утра Робин поднял мага ни свет ни заря, и они дружно отправились на задний двор. После завтрака ведь так не побегаешь! Робин надеялся, что тренировка немного подправит магу мозги, и вечером на этот раз обойдётся без завываний о высоких чувствах. Падал Кир уже вполне сносно, и Робин вручил ему палку, которая должна была изображать меч. Маг чуть не напоролся на неё при падении, опять отшиб себе всё что можно и слегка прихрамывал, топая переодеваться. На тренировке Робин нападал на него, и маг лишь раз успел сгруппироваться. Чтобы этого наёмника волкодлаки покусали! Не мог, что ли, предупреждать, как и куда ударить собирается?!
Сегодня им пришлось ждать нанимателя. Дверь после стука открыла давешняя служанка, и, глядя в пол, оставила их в прихожей дожидаться хозяина. Робина опять что-то царапнуло в её внешности и поведении, какая-то неправильность. Хорошо хоть Кир не спешил в неё влюбляться!
– А вот и вы, господа! Сегодня нас ждёт насыщенный день! Да, насыщенный. Проведаем ювелира, потом я заскочу к давнему приятелю – надо забрать у него долг. Ну а дальше по мелочам… – обрисовал радужные планы на день купец, потирая руки.
Кир чуть слышно застонал. Вчера эти «мелочи» вылились в нескончаемую беготню по городу по «очень важным делам». Не услышав мага, наниматель благодушно продолжал:
– Завтра, наконец, приедет ярмарка, и привезут то, за чем я охотился последние шестнадцать лет. Это будет триумф! Я, наконец, утру нос этим самодовольным типам, они меня узнают! Да, узнают! – Мужчина потряс кулаком, угрожая неведомым врагам.
Во время всей этой тирады служанка, спустившаяся вместе с ним, то вздрагивала, то тяжко вздыхала, и это подкрепляло подозрения Робина, что не всё тут так просто.