Чаша огня
Шрифт:
— Получается, что ни одну из девушек так и не удалось найти? — с ужасом воскликнула Тосико, косясь на стопку снимков. — Ни одну за три года?!
Она красноречиво посмотрела на Влада Стива. Тот отрицательно покачал головой.
— В этом-то и есть вся загадочность, на мой взгляд. Я бы сказал, зловещая загадочность!
— Но почему, почему нам ничего не известно об этих исчезновениях?! — недоумевала Тосико. — Я никак не могу поверить, что подобное возможно в наши дни, и не где-нибудь в космосе, на необжитой планете, а у нас на Земле, шесть веков спустя после Мирового Воссоединения! У меня это просто в голове не укладывается!
Она остановила взволнованный
— Я понимаю тебя, Тосико. — Стив успокаивающе положил руку ей на плечо. — Я тоже думал об этом, но, признаюсь, не пришел к какому-то одному выводу. Возможно, это как-то связано с надеждой на скорое возвращение девушек, ведь и Максим вначале думал, что Дивия Рана просто влюбилась в кого-то и уехала с ним, куда глаза глядят. Возможно, все объясняется чем-то иным… Мне трудно судить об этом сейчас, не имея достаточной информации. По всем этим случаям необходимо было бы провести отдельное расследование, но мы объединим их с нашим расследованием исчезновения Дивии Рана. Ведь связь их явно на лицо.
Влад Стив посмотрел на нас немного печальными глазами. Твердо сказал:
— Так ребята! Давайте обобщим все полученные нами сведения. Прежде всего, — и это самое главное! — теперь нам известно, что случай с Дивией Рана далеко не исключительный. Кроме нее на протяжении последних трех лет бесследно исчезло еще семь девушек. Как мне удалось установить, все они, так или иначе связывали свои увлечения с горами: либо занимались альпинизмом, либо увлекались стартингом. Вот, собственно, и все, что нам известно о них… Маловато! Необходимо было бы найти их родственников, друзей, опросить свидетелей по каждому случаю, но что-то подсказывает мне, что у нас нет на это времени. Над девушками нависла большая опасность, и мы обязаны, во что бы то ни стало спасти их жизни!
— Но мы же определили условный район поисков! — воскликнула Тосико.
— Да. Но этот район тоже достаточно обширен. К тому же никакой единой версии происшедшего я пока предложить не могу… — впервые в голосе нашего начальника я услышал растерянность. — Больше всего сведений, — продолжал он, — мы имеем о судьбе Дивии Рана. Поэтому, прежде всего нам необходимо найти эту девушку, а вместе с ней мы найдем и ответы на все остальные вопросы. Вот почему для нас так важен предстоящий разговор с Вулом Зеницем! Он единственный, кто может пролить свет на эту загадочную историю.
Центральный клинический институт, расположенный на проспекте Памяти, чем-то напоминал Совет ОСО. У него было такое же внушительное здание главного корпуса и тоже безлюдье, и полупустые коридоры внутри. Больных, находящихся в стационаре, можно было насчитать с десяток человек. Все они попали сюда с травмами различной тяжести. Да еще десятка два пациентов, решивших пройти курс ревитации, находились в отделении восстановительной биохирургии. Тем не менее, институт занимал обширную территорию. От главного корпуса отходили небольшие двух-трех этажные корпуса — застекленные, отстроенные из облегченных пеноматериалов. В них всегда было много солнечного света и воздуха. Эти, парившие над землей, здания уходили вглубь обширного парка, и вскоре терялись в густой зелени раскидистых каштанов, английских кленов и могучих секвой. В один из таких корпусов около полудня мы и вошли все втроем: я, Влад Стив и Тосико.
На втором этаже стены были выкрашены в спокойные светло-кофейные тона и отличались обилием дверей из волокнистого полупрозрачного стекла. Сразу стало ясно, что мы попали в один из приемных покоев. Влад Стив прошел в конец длинного светлого коридора, к узкой белой двери. Здесь он на секунду остановился, словно прислушиваясь. Затем уверенно открыл дверь и бесшумно вошел внутрь небольшого, хорошо освещенного помещения. Мы последовали за ним.
Несмотря на малые размеры, комната эта не казалась тесной. Обилие пультов микроанализаторов, решетчатых стеллажей, расставленных вдоль стен, и штативов с продолговатыми сосудами, в которых была разлита какая-то разноцветная жидкость, придавало ей вид химической лаборатории. Справа, в углу стоял массивный корпус нейтринного микроскопа, а у окна, прямо напротив входной двери, за лабораторным столом, спиной к нам, сидел довольно плотный человек в серебристом медицинском халате. Он что-то рассматривал в обычный линзовый микроскоп.
Трудно понять, сколько ему лет, так как мне был виден только его затылок, покрытый ежиком коротко стриженных светлых волос, широкие плечи и спина. Зато стоявшего рядом с ним мужчину в таком же серебристом халате я мог рассмотреть гораздо лучше. На вид ему было, лет тридцать-тридцать пять. Высокий лоб его обрамлен густыми, зачесанными назад волосами каштанового цвета. Прямой, с небольшой горбинкой, нос, слегка прищуренные глаза. Над верхней губой чернели аккуратно подстриженные усы. Он выжидательно поглядывал на своего товарища, сидящего за столом, но заметил нас почти сразу, как только мы вошли. На мгновение в его зеленоватых глазах появилась растерянность, от чего он стал похож на нашкодившего ребенка. Но уже в следующую секунду он широко и открыто улыбнулся нам и потряс коллегу по плечу, призывая обратить на нас внимание. Тот неохотно оторвался от микроскопа, посмотрел на высокого и повернулся в нашу сторону.
— А! Старый знакомый! Давно вас жду, — обрадовался он, увидев Влада Стива. Поспешно встал с винтового стула, выходя нам навстречу и приветливо улыбаясь.
Теперь я мог хорошенько рассмотреть и его. На вид ему было лет пятьдесят, и он казался ровесником нашего начальника. Широкое лицо его выглядело усталым, хотя большие светло-карие глаза под густыми белесыми бровями блестели живостью и неуемной энергией. Крупный прямой нос и волевой рот придавали ему мужественный вид.
— Да вы, я вижу, не один! С помощниками? — взглянул он на нас с любопытством и чуть лукаво.
— Это мои сотрудники, — кивнул Стив, отвечая на его приветствие. — Знакомьтесь! Максим Новак и Тосико Вэй. Как говаривали в старину, прошу любить и жаловать. А это, ребята, врач-психиатр ЦэКИ Семен Рогов, — представил он нам здоровяка.
Врач снова улыбнулся и крепко пожал мне руку. Повернулся к Тосико, простодушно улыбаясь и поблескивая глазами.
— Очень приятно! — вкрадчиво произнес он, галантно пожимая узкую кисть Тосико. — Рад видеть у нас в институте таких молодых, красивых и, что самое главное, совершенно здоровых ребят. Кстати, познакомьтесь, это мой коллега Таир Симонян, — представил он своего товарища. Тот слегка кивнул мне и улыбнулся Тосико.
— Знаете, — продолжал Рогов, — всегда радуешься, когда видишь вокруг здоровых, полных энергии людей. Это вселяет уверенность в процветании человечества в будущем.
«Наверное, этот Рогов веселый, добродушный человек, — подумал я. — К тому же он не равнодушен к женщинам. Смотрит на Тосико с нескрываемым восхищением».
От нее это тоже не ускользнуло. В награду она подарила ему ослепительную улыбку. И говорит этот Рогов как-то легко и певуче, словно выдыхает каждое русское слово. Теперь мне стало ясно, откуда такая богатырская удаль во всем его теле — славянские корни явно давали о себе знать.