Чаша смерти
Шрифт:
Захаров не стал дожидаться оваций собравшегося общества и похвал Козломордого. Он рванул в темноту, туда, где по его расчетам находился выход, и сразу сильно ткнулся лицом в подушку. Учащенно дыша, с колотящимся об зубы сердцем выпутался из мокрой от пота простыни, босиком прошлепал на кухню и припал к носику чайника. Воды оказалось на самом дне, пришлось отплевываться от кусков накипи, но нет худа без добра: это маленькое приключение хоть немного отвлекло от поразительного в своей яркости сна, чересчур уж похожего на реальность. Смертельную реальность.
Лечь
Да и веры ей никакой нет. Она то блюдце на сеансах спиритизма крутит, то за летающими тарелочками наблюдает, то за снежным человеком охотится, то, начитавшись нового адепта тайных знаний Мулдашева, школьный глобус портновским сантиметром измеряет, и все это с равным энтузиазмом.
Ваханьков не звонил. Захаров перебрался из кресла на диван, подтянул к себе за шнур телефон и набрал номер частного детектива. Послушал пару минут долгие гудки, нажал на рычаг и позвонил в отделение, в дежурку. Поболтал с дежурным. Потом перезвонил к медэкспертам и узнал, что Савина взяла больничный. Радикулит прихватил.
Ощущая некоторое чувство вины, Захаров купил апельсины, конфеты и отправился к захворавшей коллеге.
Савина открыла ему сама. Выглядела неважно: бледная, с серыми кругами вокруг глаз, разноцветные прядки волос как будто потускнели и лежали в беспорядке. Поясница обвязана толстым пуховым платком. В квартире резко пахло каким-то восточным целебным бальзамом.
Савина неласково поглядела на Юрия и констатировала:
— В отпуск ты не пошел.
— Почему же, пошел, — вздохнул Юрий. — На фазенду вот все никак не выберусь. Дома пока отдыхаю.
Лизочка покачала головой.
— В курсе я, как ты отдыхаешь. Просили же тебя не лезть. Ничего ты не добьешься, только неприятности накликаешь на свою задницу. И если бы только на свою…
Захаров неловко забормотал:
— Ладно, Лиз, ты в курсе, как я ко всему этому отношусь. Поэтому не будем снова с этим разговором заводиться. Просто мне тебя жалко, ведь не первый день знакомы. Не ожидал я от тебя, да чего уж там… Будет возможность — отмажу, снисходя к твоим тяжелым
Савина фыркнула. Юрий сунул ей в руку приношение. Она нехотя взяла и посторонилась, пропуская Захарова в прихожую. Юрий осмотрелся. По сравнению с прошлым его визитом, у Лизочки стало куда уютнее. Появилось дорогое зеркало, пушистый коврик, затейливая люстра, на полочке под зеркалом и на тумбочке для обуви куча безделушек. На полу валялись кукла и большая плюшевая собака. Не китайские, европейского производства, то есть раз в пять дороже. А то и в десять. Захаров вздохнул и спросил:
— А дочка где?
— А я ее с соседкой на дачу отправила. Нечего в городе бензином дышать, да еще в такую жару.
— Это правильно, — сказал Захаров и замолчал. Плюшевая собака укоризненно смотрела ему в глаза, а кукла лежала навзничь и невидяще таращилась вверх стеклянными глазами, неприятно напоминая мертвого ребенка. Ночью, в голубом свете горящего спирта, на большом камне посреди кладбищенской поляны…
Савина вздохнула и предложила попить чаю, но только на кухне, а то в комнатах не прибрано. Захаров торопливо отказался: нечего больной суетиться с чаями. Лежать надо, выздоравливать. Он коллегу болящую навестил, гостинцы принес, и пойдет себе. С приветом.
— Так у меня все хорошо было, пока ты не влез, и зачем, спрашивается?! — упрекнула его Лизочка.
— Ну, извини.
— Бог простит.
— Все у тебя хорошо будет, — сказал Захаров на пороге.
— Да уж я постараюсь, — буркнула Лизочка, закрывая дверь. — Пока.
Захаров, прыгая через две ступеньки, скатился вниз.
Зачем приходил?! Вот поди ж ты! Решила свои проблемы. И эти решит. И никто ей не нужен. Кроме мужа малахольного. Да дочки еще, наверное.
ГЛАВА 12
Дальнейшее расследование зашло в тупик, именуемый некультурными ментами «жопой» и другими, более нецензурными словами. Впрочем, от того, как именовали этот тупик культурные менты, суть дела не менялась.
Как ни мотались Ваханьков, Захаров, а также внештатный заочный юридический студент за Савиной и директором фитнес-центра господином Андрющенко, ничего обличительного, или хотя бы просто интересного высмотреть не удалось. А через два дня случился и вовсе облом.
Савина внезапно уволилась, умолив новое начальство отпустить ее без положенной по трудовому законодательству обязательной отработки, и с семейством и соседкой-пенсионеркой уехала из города в неизвестном направлении. Две их квартиры, Савиной и соседкина, через риелторское агентство были выставлены на продажу.
Неприятный во всех отношениях господин Андрющенко отбыл в заграничный вояж с целью ознакомления, как там в различных государствах обстоят дела с фитнес-клубами. Ваханьков перетряхнул свою рассыпающуюся записную книжку, полдня просидел на телефоне и составил список стран, куда были оформлены визы. Список оказался таким длинным, что ждать господина Андрющенко назад можно было разве что через пару лет.