Часовой Большой медведицы
Шрифт:
— Риша, что за потребительское отношение к собственной сестре?
И день прошел прекрасно. Они гуляли в тени тополей, кленов и пирамидальных ив, которыми густо засажено было пространство парка, они обошли все павильоны и аттракционы, они кормили кракена морковью и устрицами, они ели мороженое и сладкую вату, они покупали воздушные шарики, чтобы выпустить их на волю в высокое голубое небо…
Они трижды заходили в тир. Марина не попала в цель ни разу, Мишка попал сначала трижды, потом четырежды, потом пять раз, зато Ирина все три раза выколачивала очки по максимуму. От визита к
Домой они возвращались уже в сумерках. Мишка нес в одной руке выигранный Ришкой торт, а в другой — также выигранную Ришкой свинью-копилку величиной с упитанного поросенка. Ришка с Мариной несли за лапы здоровенного плюшевого медведя — еще один охотничий трофей.
— Дожила! — жаловалась на ходу Марина. — Младшая сестра меня поит и кормит! Миша, ты даже не думай раскланяться у подъезда, потому что этот торт нам вдвоем не съесть, а соседей звать уже поздно… Миша, ты как?
— Плохо я, Марин, — отозвался Мишка. — Эту свинью тащить — все равно как урну от подъезда на пятый этаж… Не свинья это, а кабан бессовестный! Ой, Марина, не могу больше! Дай мне яду смертельного!
— Миш, ты потерпи немножко! — переживала Ришка. — А хочешь, я торт понесу?..
— Жить тогда торту до ближайшей скамейки… — возразила Марина. — Миша, крепись. Вон наш дом впереди!
В квартиру они вошли уже почти в одиннадцать вечера.
— Я спать хочу, — сказала Ришка, едва ступив через порог. — Нет, сначала торта хочу, а потом спать. Нет, сначала показать Мише одну вещь, потом торта, а уже потом спать…
Умчавшись в комнату, Ришка вернулась с большим акварельным рисунком. На рисунке был изображен Мишка (не надеясь на портретное сходство, Ришка подписала всех действующих лиц своей картины), который стоял на пути двух жутких монстров, похожих на помесь крысы с кальмаром, преследующих удирающего от них медведя с длинным пушистым хвостом.
— Помнишь, Миш, ты мне рассказывал, что гончие псы гонятся за Большой медведицей? — радостно пояснила Ришка. — Вот я и решила, пускай ты будешь ее часовым…
Мишка понял, что хочет крепко обнять Ришку. И обнял.
— Ну, спасибо тебе, маленькая… Часовой Большой медведицы — это такой почетный пост!..
— Я спать хочу, — сладко зевнула Ришка. — Я уже даже торта не хочу, как спать хочу. А вы тут поцелуйтесь, что ли…
— Че-го? — ахнула Марина. — Девушка, можно узнать, откуда столь глубокие и академические познания по данному вопросу?
— Тетя Сусликова рассказала, — безмятежно сдала источник своей осведомленности Ришка. — Она сказала, что это такой закон природы. Взрослые обязательно должны целоваться. Раз такой закон. Я спать пошла.
Мишке отчего-то стыдно было смотреть на Марину.
— Поговорю я с этой Сусликовой… — неловко пробормотал он, протискиваясь ближе к столу, где дожидался своей участи несчастный торт. — Марин, ты извини…
— Повернись, — сказала Марина неожиданно.
Мишка повернулся. Марина стояла почти вплотную к нему и улыбалась. Улыбка у нее была сногсшибательная. Почти
— Куда же вы смотрите, офицер? — Сказала Марина шепотом и провела рукой по Мишкиным волосам. — Почему вы так цинично нарушаете закон природы? Немедленно устранить допущенное нарушение!..
— Есть! — шепотом отозвался Мишка.
Он вернулся в общежитие около часа ночи совершенно, то есть абсолютно счастливым.
На крыльце здания курили Шиза, укутанная в старую синтетическую шубу, Фаза, одетая в цветной восточный халат, и Катастрофа, трясущаяся от ночной прохлады, поскольку из одежды на ней были короткая юбка и еще более короткая футболка.
— Где бродите, лейтенант? — спросила Шиза кокетливо. — Чего девушек без присмотра оставляете? А вдруг к нам пристанет кто?
— Кто пристанет? — оживилась Катастрофа.
— Утихни, Сусликова. Это не обещание, это только предположение. — Сказала Фаза и выбросила окурок за бордюр. — И в самом деле, откуда ты так поздно, гражданин начальник?
— Да от Марины идет, не иначе! — хихикнула Шиза.
— Тогда чего-то рано! — скептически заметила Фаза.
— Добрый вечер, девушки, — поприветствовал троицу Мишка. — Гражданка Сусликова, шаг вперед!
— Один?
— Чего один?
— Ну, шаг?
— Гражданка Сусликова, поясните, что за разговоры о поцелуях вы ведет с несовершеннолетними?
— П-а-адумаешь, уже нажаловался! Да откуда я знала, что ему пятнадцать?
— Не о том вспоминаете, гражданка Сусликова. С Иринкой один на один оставалась?
— Ну, оставалась…
— Про поцелуи ей рассказывала?
— Ну, рассказывала…
— Спасибо! — от души поблагодарил Мишка и, поцеловав Сусликову в щеку, отправился спать.
— Не, Фаза, ты погляди! Опять наша блондинка у нас парня увела!
— Пошли, девки, улетим по портвейну. За то, что Сусликова в кои-то веки отдалась в хорошие руки…
Воскресенье. Вторая неделя
Воскресное утро началось именно так, как и было спланировано накануне — ровно в десять Мишка ждал Марину во дворе ее дома, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, в каком из окрестных домов живет Петрович.
— Привет, Миша! — Марина была свежей, бодрой и очень красивой. Впрочем, как всегда. — Давно ждешь?
— Да я и не уходил никуда, — пожаловался Мишка. — Как ты меня вечером выгнала, так и сижу… жду… страдаю…
— А свежую футболку тебе прямо сюда привезли?
— Да нет, просто я старую наизнанку вывернул. А Ирина где?
— Миша, я уже начинаю ощущать нечто вроде ревности! — возмутилась Марина. — Отвечай немедленно, кто тебе больше нравиться — я или Ира?
— Конечно, Ирина, — жизнерадостно ответил Мишка. — Но у тебя фигура лучше.
— Миша, я не умею набирать с мобильника 02. Поэтому ты вызови милицию, а потом я тебя убью! — Марина прищурилась. — А ведь мог бы еще, и пожить… Ладно, шутки в сторону, офицер. Ришка с самого утра сдана на поруки матери одной ее подруги. А в это время я намерена использовать одного ее поклонника в личных и весьма корыстных целях. Вы готовы быть использованным?