Часть первая. Тропы Тьмы
Шрифт:
– - Потому что одежда общественная. А значит, если ты своими делами занимаешься, то ты у общества одежду украл. Понятно, какие правила?
– - А за нарушение, значит, и побить могут?
– - Могут. Но редко. Обычно на штрафные работы назначают, и всё. А уж кто отказался, того в арестантскую. За нарушение внутреннего распорядка.
– - Уехать отсюда не хотите?
– - Хочу, а нельзя. Документов нет, одежда -- и та казённая. Поймают, как беглянку. Они же нас всех ненавидят!
– - А за что ненавидят?
– - Средний класс мы, -- ответила женщина с невыразимой печалью.
– - Вот, значит, как мы называемся. Средний класс мы были. Революцию,
– - Кто говорит?
– - спросил Керн.
– - Старший по воспитательной работе. Юрий Лантанов. Не встречались ещё?
– - Сардоническая улыбка едва тронула левый уголок рта женщины.
– - Ьудете много стоять где не положено -- встретитесь непременно.
– - Он что, поклонник террора?
– - Нет, он садист. Садист и педераст. Если вы стукач, можете так и передать ему. Я его ненавижу.
– - Я здесь человек новый, -- тихо произнёс Керн, -- и не знал, что всё так плохо.
– - Давно вас привезли?
– - Я сам приехал.
– - Господи боже мой! Сюда?!
– - Да, по направлению. Я инструктор, -- он запнулся на мгновение, -- по технике безопасности. Имею дело с опасными производствами. Вот, -- в качестве доказательства он продемонстрировал свою покалеченную руку.
– - Опасные производства, -- медленно ответила женщина.
– - Вот, значит, в чём дело. Значит, опять режим ужесточат. Ну, что встал! Иди. Сдавай меня! Карцера я не видала, что ли?! А остальное мне уже не страшно.
– - Почему?
– - механически спросил Керн.
– - Рак у меня! Третья стадия, понятно! Чихала я на вас на всех, уроды! Чихала, и всё!
Молодые женщины, мывшие посуду, бросили свою работу и смотрели теперь на Керна с опаской, в которой читался, однако, подспудный гнев.
– - Продолжайте работать, -- бросил Керн и вышел.
На улице он встретил Тамару Фёдоровну. Та шла куда-то по посёлку, накинув тяжёлый прорезиненный плащ прямо на вечернее пышное платье. Заметив Керна, окликнула его.
– - Как вам наш контингент? Познакомились?
– - Я бы не считал их такими безопасными, как вы объяснили при нашей встрече.
– - Это у них от бессилия. Никто не любит дисциплину, а эти -- особенно. Что они из себя представляли раньше? Ноль без палочки, безрезультатно помноженный на раздутое самомнение. А осознать себя винтиком в производственном процессе -- на это нужно большое время. Вот на нас и срывают злобу. Но мы обычно не реагируем. И вам, кстати, не советую. Пусть лучше выговариваются, чем молча зубами скрипят. К тому же, пока они считают, что могут говорить относительно безопасно, мы знаем, что они замышляют. Буржуй по природе своей болтун, ему надо выговориться. Если вдруг возникнет что-нибудь вроде заговора или подготовки к бунту, администрация быстро узнает об этом.
– - А если против вас будет работать по-настоящему опасный элемент?
– - Какой именно? Уголовными мы не занимаемся, сразу заворачиваем всех, кто имел судимость. Это не наш профиль. Люди с твёрдыми политическими убеждениями в беженцы не идут, либо проявляют себя очень рано. С такими мы работаем в зависимости от их устремлений. Если активный поддаётся воспитанию -- мы перетягиваем его, вербуем кадры. Если нет -- тут уж по обстоятельствам...
– - Тамара Фёдоровна развела руками.
– - Ну, а остальные -- быдло, квашня. Сидели сиднями в своём
– - То есть, вы проводите жёсткую уравнительную политику.
– - Конечно! Эти типчики привыкли соревноваться в каждой мелочи, кичиться раздобытыми материальными благами. Поэтому на первом этапе перевоспитания мы должны научить их отрешаться от этого. Они должны прийти к мысли, что материальное благосостояние -- иллюзия, что искать ключи к счастью нужно только внутри, в самом человеке.
– - А когда они поймут это?
– - Тогда им предстоит сделать следующий шаг: понять, что сам по себе каждый из них вовсе не представляет такую вселенскую величину духовности, как внушали им до войны. В себе, с собой они не найдут ни счастья, ни покоя. Им нужен будет кто-то, кто способен это дать.
– - Обычно в таких случаях люди ищут счастья и покоя в половых отношениях.
– - У нас это категорически запрещено. С этим строго до фанатизма: никаких поцелуев, никаких детей, никаких семейных посиделок. Беременных и детей до семи лет включительно мы просто не принимаем, дети с семи до одиннадцати лет отселяются в особый детский городок -- потом вы его увидите, там очень хорошо. Это наши самые верные кадры. С двенадцати лет дети на общем режиме, только спят отдельно от взрослых и находятся под постоянным надзором. В этом возрасте ребёнок наиболее непослушен и, как вы знаете, способен на самые отчаянные поступки. Ну, а с семнадцатилетнего возраста -- полный переход на общий режим. Как видите, всё предусмотрено.
– - Неудивительно, что вас беспрестанно обвиняют в тоталитаризме.
– - А мы и не скрываем!
– - Тамара Фёдоровна выпростала руку из-под плаща, ткнула в грудь Керну.
– - Я вас понимаю. Вы молодой человек. Вас всё время заботит -- не перегнём ли мы палку, не впадём ли в тотальную диктатуру? Я вам открою секрет: впадём, и впадём с удовольствием, потому что это единственный выход. Все эти разглагольствования о правах, свободах, демократиях и личностях продолжались без малого триста лет, а кончилось всё атомным грибом и проеденной до дыр планетой. На фоне того, что уже случилось, все эти детские страхи перед тоталитарной антиутопией выглядят просто смешно. И потом, вы можете не знать этого, но стадо по-настоящему любит тоталитаризм. Оно привело к власти Гитлера, оно в конце концов сделало важнейшим именем страны призрак усопшего Сталина. Оно обожает смертные казни и антитеррористические операции, оно кричит, что ему нужна сильная власть. И в норме этой сильной властью становятся отпетые мерзавцы и фанатики. Так не лучше ли отойти от стереотипов прошлого и хоть раз-другой дать эту власть в руки людям по-настоящему честным, увлечённым идеей, готовым положить свою жизнь ради будущего справедливого мироустройства?!
– - Не думайте, что я уже составил своё мнение, -- пожал плечами Керн.
– - Но, конечно, мне странно видеть такое отношение к людям. Странно и непривычно.
– - А вы видели, на что они способны, когда выходят из-под контроля? Половина из них в прошлой их жизни была татуирована, то есть, пардон, украшена художественным боди-артом! Они увечат своё тело и считают это искусством. Они пили по праздникам спиртное, смотрели идиотские фильмы со специальной кнопкой для возбуждения хохота, они покупали всякую дрянь, грабили планету и считали себя при этом "успешными людьми"! Нет, товарищ Кристаллов прав! Тысячу раз прав!